Вектор - стр. 43

Не спеша, но уверенно делая шаг за шагом, ощущаю, как они крадутся сзади, пытаются напасть, но, слыша каждый их звук, вовремя оборачиваюсь, обжигая их светом и все больше наслаждаясь болезненными криками. Удерживая злость внутри себя, стараюсь не делать лишних движений, сосредотачиваясь только на защите, и, честно, не хочу, чтобы они отступали, – пусть нападают. Их боль – моя сила. Надеюсь, эта философия продержится дольше, чем обычно. Первый смельчак прыгнул с потолка на меня, я еле скинул его с шеи, ослепив светом, выстрелил прямо в голову несколько раз и резко обернулся кругом, выставив лампу вперед. Жалкие существа! Один почти сумел сгрызть меня, пока другой отвлекал справа, этот прыгнул слева, но я успел увернуться, обхватить его правой рукой, прислонить свет вплотную к его уродливой морде и, слушая безумный вопль, наблюдать, как плавится его кожа до костей, словно масло на огне. Останки тела упали на пол, и я пошел дальше. Теперь они стали осторожнее, но лично мне все равно – уже видна дверь в паре метров, и, честно, со всем этим я и забыл про нее. Невероятно: сейчас я понял, зачем все это было на самом деле. Везде все в крови, и, поднеся руку к панели, почти коснувшись ее, я остановился. Не знаю, что творится у меня в голове и каков шанс, что мне повезет, но ударом по двери я разбил лампу, погрузившись во тьму. Немного подождав, давая им подойти, я ощутил в полуметре от себя дыхание и вонь этих созданий и нажал на кнопку. Стоя на месте с закрытыми глазами, ощутил, как теплый свет окутывает меня, пробиваясь даже через веки. Не двигаясь ни на сантиметр, первое, что услышал за последнее время, – это болезненные крики, которые, словно наркотик, позволяют ощутить жизнь.

Крики жертв отдаются эхом, словно отголоски, напоминают о тьме свету, что обволакивает меня. Глаза все еще закрыты, и кажется, что лишь страх не позволяет их открыть. После тьмы, в которой словно тонешь и отдаешься неизвестному, лучи тепла кажутся странными, необъяснимыми, и вскоре понимаешь, что именно этого тебе не хватало больше всего – того, что просто символизирует надежду, любовь и жизнь. Ноги еле держат, я готов упасть на пол от бессилия – но ведь минуту назад я был полон энергии, изменилось лишь место, и кажется, что слишком резко и абсолютно несвойственно. Расслабил веки, перед глазами открылся вид коридора – странное облегчение, словно могло быть хуже. По бокам стоят четыре больших прожектора, направленных мне за спину, я же стою непосредственно между ними. Разве я не должен быть рад, что выбрался оттуда, не дал утопить себя во мраке, навсегда избавившись от всех страхов и боли, не должен чувствовать облегчение и радость, что все не кончено, что поиски брата продолжатся, как и сама жизнь? Ведь какая-то часть меня, сильная часть, не хочет тут быть, я словно не на своем месте, и кажется, что тьма, как зараза, захватила меня, позволив освоиться в своем мире, стать частью его. Все обратное кажется невыносимым – и даже тех ужасных и одновременно жалких криков тварей будто не хватает, как голосов людей. Обернувшись, глядя на дверь, я вижу, как некоторые из них пытаются пробраться сюда, на мгновение проявляются на свет и с криком возвращаются назад, и все из-за меня. Рад был бы поверить, что это лишь потому, что они голодны и, наверное, я их последняя еда. Но что-то внутри меня заставляет думать, что причина лишь в том, что мое место не здесь, а там, на другой стороне, и дело вовсе не в голоде. Желание вернуться туда все сильней и сильней, но это обман, и каждая секунда доказывает мне это, каждое вспоминание о произошедшем там рождает еле заметное презрение и ненависть к самому себе. Как же плохо, надо успокоиться, все взвесить, но не здесь, вне этого гнетущего места. Медленно дойдя до поворота, присев за углом и закрыв глаза, стараюсь как-то расслабиться, скорее, даже определиться с приоритетами и той неопределенностью, что творится в голове, нащупываю в кармане капсулы пронокса. Выложив одну на пол с правой стороны, еще больше загружаю свой разум мыслями вперемешку со страхами и злобой, что приводит лишь к одной мысли: с таким хаосом в голове не выжить, и это является причиной для ввода инъекции. На мгновение почти потеряв сознание, я почувствовал, как все приходит в норму. И тут, наперекор всему, что должно сейчас волновать меня, приходит то, о чем я должен был думать с самого начала: почему тот, кто загнал меня туда, не пришел сюда с обратной стороны? Сомневаюсь, что он не знает или не может, – вероятно, ожидал, что там мне конец. А возможно, его уже нет в живых, ведь ощутить количество времени, там проведенное, невозможно. Вспомнив про КПК, скорее проверил местоположение – и впервые я действительно приятно удивлен. Налево по коридору, в конце за дверью, столовая, за ней лифты, ведущие на нижние уровни, где, надеюсь, найду Нолана, – и смогу убраться, наконец, с этой станции.