Вектор ненависти - стр. 15
Когда вместе с психологом и мамой в кабинет входил заплаканный Серёжа, Вяльцев, посмотрев на него, решил, что обязан принять чью-то сторону. Пусть не в обсуждении, а мысленно. Он всегда и во всём стремился достичь определённости, ясности, потому что любил честность. Неопределённость же виделась ему отступлением от честности, рано или поздно приводящим к лживости. История, которую он преподавал уже много лет, имела множество примеров того, как личности, не способные совершить выбор, в конечном счёте терпели поражение. Когда необходим выбор – нужно выбирать, а не уклоняться, не отступать в сторону. И Вяльцев принял сторону провинившегося, потому что, приняв сторону директора, почувствовал бы себя предателем.
Стараясь всё делать беззвучно, вошедшие расселись, и Виктория Дмитриевна продолжила спокойным, даже чуть миролюбивым тоном:
– Нам необходимо выяснить причины, толкнувшие Сергея на этот поступок.
– Прекратите! – выкрикнул отец Серёжи.
– Это наша обязанность, – всё тем же ровным голосом ответила директор.
Вяльцев тронул отца за локоть, словно хотел если не удержать его, то хотя бы предупредить резкое движение:
– Не волнуйтесь. Так нужно, такая процедура.
– Сергей, – обратилась Виктория Дмитриевна к ученику, – ты видишь, в какой ситуации оказался сам и как подвёл своих родителей. Мы, – она обвела всех руками, – вынуждены вмешаться. И нам необходимо знать, что толкнуло тебя на этот поступок. Пожалуйста, расскажи нам.
Наступила пауза, которую директор умышленно не прерывала. Ученик должен был заговорить. И он заговорил:
– Это игра такая… Я узнал про неё в интернете…
– А от кого узнал?
– Ну, случайно…
– И что было дальше?
– Захотел попробовать. Поиграть.
– Тебе кто-то помогал? Кто-то общался с тобой, – Виктория Дмитриевна внимательно следила за учеником, за каждым его движением. И по тому, как он две-три секунды сидел молча, явно что-то обдумывая, она поняла: «Помогал».
– Нет, никто, – еле слышно проговорил Серёжа.
– Ты уверен?
– Да…
– А если ты просто забыл? Забыл от волнения. Ты подумай, вспомни. Это может оказаться очень важным.
– Со мной никто не переписывался.
Виктория Дмитриевна перевела взгляд на отца и повторила глухо, отстранённо:
– Никто не переписывался. А дальше? – и снова нацелила взгляд на ученика.
Серёжа растерялся от такого простого вопроса: он никак не мог сообразить, где во всей цепочке событий находится то самое «дальше», о котором его сейчас спрашивают.
– Как его звали? – неожиданно спросила психолог.
– Никак, – выпалил Сергей.
– Значит, кто-то всё же был, – подвела итог Виктория Дмитриевна.