Век серебра и стали - стр. 17
Вскоре прибыла и обычная пожарная бригада – в бежевых твидовых куртках с черным скарабеем на спине. Лошади, тянувшие телегу с бочкой и шлангами, остановились. Пожарным оставалось лишь затушить умирающее пламя, норовившее перескочить на соседние здания.
– Слушай, а ведь из этого действительно может выйти что-нибудь интересное! Если это и вправду анубисат, то… – Виктор сморщился, не в силах вытереть брызги с лица – он все еще поддерживал приходящего в себя Алексаса. Тот старался не оборачиваться и смотрел на водную гладь, мерцавшую то непостижимым лазурно-синим, то искристым изумрудно-зеленым.
– Все упирается в если бы да кабы.
– Вся моя работа – сплошное если бы да кабы! – Виктор резко надел маску обреченности. – А, хотя мне все равно не дадут ничего сделать. Скажут, что это такое вот совпадение, и спишут на что-нибудь банальное, да и виновного найдут…
– Вот поэтому я бы уже давно прикрыл вашу контору, – раздался третий голос. – Доброго вам денечка.
– Я бы прикрыл твой рот, дорогой, если честно, – огрызнулся Виктор.
Алексас, даже глаз не поднимая, моментально узнал говорившего. Ну конечно, боги – те еще шутники, поиздеваются над тобой при любом подвернувшемся случае. Хотя бы таким образом – столкнув с человеком, которого терпеть не можешь.
– Невероятно доброго утречка, ага, – отозвался Алексас, пересилив себя и подняв глаза.
Фармацевт Лука Эрине́ев улыбался во все, казалось, шестьдесят четыре зуба – откуда он достал лишние, выяснять не было желания.
Эринеев владел аптекой в том же доходном доме, где жил и работал Алексас, только на первом этаже. Это само по себе было странно: обычно и работали, и жили в одном месте, а вот фармацевт поселился в другом доме, уверяя, что там «куда лучше дышится». Да и в целом, добавлял Лука, без «того непропорционального цирюльника» жить легче, как камень с души.
Сама идея держать аптеку прямо под каморкой Алексаса – да еще с парадного входа, а не с черной лестницы, – казалась прекрасной в плане прибыли. Цирюльники лечили, пускали кровь, занимались зубами – все, кроме Алексаса, который в силу своей проблемы этого, естественно, не делал. К нему ходили только бриться, так что суровое бремя подлечить – подлатать – выдать нужную мазь брал на себя Эринеев.
Они, в сущности, были как Парис и Менелай – два заклятых врага, которые рано или поздно должны сойтись у стен тщеславной Трои, иначе быть не может. В вечной борьбе Алексас и Лука сошлись по той же причине.
Они не поделили девушку.
Казалось бы, проблема решается весьма просто, без особых потерь. Но именно из-за таких дилемм обычно рушатся империи – тридцать три несчастья Трои тоже начались из-за прекрасной Елены, которую бравые герои так и не сумели поделить. В случае Алексаса и Луки ситуация, конечно, складывалась не столь катастрофически. Эпос о ней не напишешь, оправдательную речь о предмете конфликта – то бишь о прекрасной даме – тоже. Но плоды свои конфронтация давно принесла.