Век распутства - стр. 13
К июню премьер-министр практически остался не у дел. По совету Флери король приказал ему перебраться в Шантийи. А мадам де При была вынуждена отправиться в свой родовой замок в Курбепин, в далекую Нормандию>15.
Это известие было встречено в Париже с ликованием. Парижане праздновали отставку герцога Бурбонского и мадам де При с размахом, устроив танцы на улицах столицы. На стенах домов были расклеены плакаты со стихами, высмеивавшими фаворитку герцога. Вот текст одной из таких афиш:
СТО ПИСТОЛЕЙ ТОМУ, КТО НАЙДЕТ ПРОПАЖУ
Недавно на дороге, ведущей из Парижа в Шантийи, потерялась очень ценная>16кобыла, которая следовала по пятам за одноглазым жеребцом>17.
А в Версальском дворце все придворные повторяли каламбур:
– Теперь двору нет цены.
Сразу же после изгнания герцога Бурбонского Флери, который должен был стать епископом в сентябре, начал фактически выполнять обязанности премьер-министра, хотя и не был официально назначен на этот пост. Людовик XV практически отошел от решения государственных вопросов, уезжая на охоту или же предаваясь любовным утехам с королевой.
В результате такой активной деятельности в двух жизненно важных для государства областях обеденный стол во дворце ежедневно пополнялся дичью, а Мария Лещинская родила двух девочек-близнецов в 1727 году, девочку в 1728 году, дофина в 1729 году, герцога Анжуйского в 1730 году, мадам Софию в 1734 году, Терезу Фелесите в 1736 году и Луизу-Марию в 1737 году.
Начиная с 1732 года королева почувствовала некоторую усталость. И время от времени она любила повторять:
– Разве можно это вынести! Все время одно и то же: заниматься любовью, ходить беремен ной и рожать>18.
Совсем не по вкусу пришлись королю такие слова, и он даже не пытался скрыть своей досады. И тут же женская половина дворца, ожидавшая своего часа в течение долгих семи лет, воспрянула духом. У дам появилась надежда, что теперь-то уже наверняка государь станет мужчиной во всех отношениях, что на их языке означало: он наконец-то обзаведется любовницей.
Однако Людовик XV все еще не мог решиться на такой шаг и продолжал вести образ жизни добропорядочного семьянина среди двора, погрязшего в разврате, где даже служители церкви не могли служить примером. Все только и говорили о том, что аббат Клермона похитил танцовщицу, всем известную Камарго, а епископ из Люсона умер от несварения желудка на руках своей любовницы мадам де Руврей.
Вот одна из историй, наглядно иллюстрирующая нравы двора того времени, напечатанная в «Скандальной хронике»: «Однажды один из стражников короля нес службу на парадной лестнице Версальского дворца. Перед ним остановилась дама из высшего общества. Не вытерпев соблазна, он запустил руку под ее юбку, что вызвало страшное негодование последней. Но шутник, нимало не смущаясь, произнес: