Век одиночества - стр. 29
– Ну да, конечно! – иронично поднял бровь Первый. – Тебе ли не знать, что Отцы – совсем не чета нашему Шестому и ему подобным… Они не хуже нас понимают простую истину: кто Хонти тронет, тот и проиграл.
– Ага. Вы почти дословно повторили сказанное их Деверем, – уважительно кивнул Третий. – Как будто читали донесение моего информатора.
– Надеюсь, он сообщает еще что-нибудь кроме банальностей? – фыркнул глава государства, едва не пропустив момент, когда ему полагалось положить руку на сердце во время исполнения государственного гимна.
– Конечно. Например, Шурин предложил ввести в действие тяжелые системы, но не получил поддержку большинства…
– Вот-вот! – расслышал знакомое название Шестой. – Тяжелые системы – это то, что нам надо. Они нас спасут! Правда, дорого, зараза, но расходы быстро окупятся.
Первый скосил глаза на переминающегося с ноги на ногу фельдмаршала, верно угадав проблему, которая на самом деле беспокоила сейчас вояку. Вздохнув, он пододвинул ногой к соратнику ведро, специально поставленное охраной на трибуне для подобных нужд престарелых руководителей державы.
Тонкая струя задребезжала о металлическую стенку. Радетели снисходительно заулыбались, прощая сподвижнику слабость. Попробуй выстой здесь на ветру и холоде несколько часов подряд. Они же на самом-то деле не такие железные, какими их представляет народное воображение.
– Скажи, пожалуйста! Можно подумать, ты завербовал по меньшей мере кого-то из Неизвестных Отцов?..
Безопасник хотел скромно потупиться, но это было не к месту и не ко времени. На площадь выехала колонна тяжелой бронетехники, и следовало приветствовать ее отданием воинской чести.
– Ну, не среди самих Отцов… – начал он, но Первый едва заметно покачал головой:
– Не здесь! Ты прав, поговорим после цирка… Да здравствует нерушимое единство Радетелей и народа!
Ликование толпы на площади достигло апогея. И никому из тысяч граждан Пангеи, собравшихся на площади, было невдомек, что из всей праздничной речи Кормчего «в живую» он произнес только последнюю фразу…
Глава 5
Откровение
А на следующий день был еще один выходной. Блаженное время! Несмотря на то, что Лаури накануне выпил всего ничего, он крепко спал до самого позднего утра. Встав с убогой деревянной койки, Нурминен подошел к единственному окну маленькой комнатушки и, повернув старый, насквозь проржавевший рычаг, открыл пуленепробиваемые ставни.
Внизу уже вовсю бурлил мегаполис. Даже с высоты десятого этажа картина открывалась крайне удручающая. По грязным серым улицам носились, надсадно чадя, оранжевые муниципальные такси. Кособоко ползли, словно неповоротливые полудохлые жуки, зеленые военные грузовики, мигали фиолетовыми сиренами дорожные патрули. И все это в синеватой дымке вечного, как и весь этот насквозь прогнивший город, смога.