Век героев - стр. 20
Филандор вдруг умолк и остановился так резко, что Иолай, любовавшийся на отобранную у сатира дудку, с ходу натолкнулся на него.
– Ты чего? Голую нимфу увидел?
– Смотрите! – прошептал Филандор, показывая на серо-черную пелену, поднимающуюся из-за холма.
– Что это?.. – тоже шепотом спросил Эврипил.
Мальчишки переглянулись, помедлили и стремглав бросились вверх по склону. Один за другим они взлетели на вершину холма – и сразу замерли, присели, сжались.
Отсюда до деревни было уже рукой подать… Но разве это была их деревня?
Нет, в центре долины как будто бушевал разъяренный вулкан!
Над горящими посевами стелился дым, а когда ветер прижимал черные клочья к земле, становилось видно, как мечутся у пылающего частокола перепуганные овцы, как взметаются снопы искр от рушащихся домов, как мелькают в багровой кутерьме силуэты чужих людей в шлемах с высокими гребнями.
Это невероятное зрелище приковало укротителей сатиров к месту, начисто лишив их мыслей, сил, языка, и они долго молча таращились на завораживающую свистопляску дыма и огня…
Пока истошный визг – то ли гибнущей свиньи, то ли гибнущего человека – не встряхнул их с ног до головы.
– Драпаем в лес! – крикнул Филандор.
Его голос сорвал всех с места, как порыв ветра срывает опавшие листья: да, надо было прятаться, спасаться, бежать, пока бушующая в деревне огненная смерть не захлестнула и этот холм!
Все наперегонки бросились к лесу, но Иолай вдруг выронил дудку, вскрикнул:
– Мама! Дедушка! – и сломя голову помчался к деревне, даже не оглянувшись на чей-то испуганный оклик:
– Иолай!..
Всхлипывая и дрожа от нетерпения, он пробился сквозь бестолковую мемекающую овечью толкотню, подбежал к огромному костру, в который превратился дом Эврипила – и увидел его мать, лежащую на спине под частым дождем искр. Иолай рванулся было к Анфее, но остановился как вкопанный при виде безобразного розового клубка, хотя не сразу понял, что это внутренности, вывалившиеся из ее распоротого живота.
Он замер, осел на подогнувшихся ногах, и все вокруг тоже замерло, только ласточки продолжали с отчаянным щебетом метаться над своими горящими гнездами… Но потом щебет заглушили страшные вопли, грянувшие неподалеку (разве люди могут так кричать?!) – и Иолай с тонким писком рванулся вперед.
В руке у него откуда-то взялась короткая палка с обугленным концом; сжимая это смешное оружие, стараясь не кашлять от дыма, рвущего горло, разъедающего глаза, он в беспамятстве мчался сквозь жар, от которого у него только чудом не вспыхивали волосы, и уже не останавливался при виде мертвых изуродованных тел.