Век Филарета - стр. 25
– Владимирская икона Божией Матери, написанная ещё при жизни Пресвятой Девы евангелистом Лукой, была вывезена из Царьграда в Киев в шестом веке, – сказал подошедший дедушка Александр. – Князь Андрей Боголюбский привёз её во Владимир на Клязьме – отсюда и название образа, – а в Москву впервые привёз её великий князь Василий Первый, дабы оборонить город от жестокого нашествия. Сколько чудесных избавлений и исцелений случилось благодаря этому дивному образу, едва ли кто скажет… Пойди приложись.
С благоговейным трепетом юноша прикоснулся губами к холодному серебряному окладу, укрывавшему образ, перекрестился и совсем близко увидел дивный лик, в котором и умиление, и печаль, и утешение, и упование твёрдое… Никто не ведал, что было тогда в сердце его.
Дедушка рассказывал такие интересные вещи, что не только Василий, но и отец слушал с увлечением о царском и патриаршем месте, о троне Владимира Мономаха и упокоившихся здесь первосвятителях российской церкви, начиная с митрополита Петра до митрополитов Ионы[5], Филиппа[6], Гермогена[7].
Людей в храме не было видно, лишь возле дверей какой-то служка не спеша тёр веником каменные плиты пола. Отец и дедушка свернули за толстый столп, и Василий не удержался – уселся на патриаршее место под невысоким сводом, опирающимся на витые столбики тёмного дерева.
– Зря примериваешься, вьюноша, – с улыбкою и совсем не строго сказал вдруг вышедший из-за столпа Александр Афанасьевич. – Государь Пётр Алексеевич патриаршество на Руси отменил[8]. Теперь у нас Синод.
Василий мгновенно покраснел от стыда, но отец был задумчив и не сделал ему выговора за глупую шалость.
В алтаре они увидели величайшие святыни: Ризу Господню, привезённую в Москву послами персидского шаха, Гвоздь Господень, доставленный из Грузии, часть Ризы Пресвятыя Богородицы. Только крестились благоговейно Дроздовы и радовались, что сподобились такого счастия.
– …Сия дарохранительница из червоннаго золота – дар светлейшего князя Потёмкина-Таврического[9]… В сём ларце покоятся государственные акты о престолонаследии… – Дедушка Александр неожиданно весело посмотрел на своих спутников. – А вот вам, говоря латинской поговоркою, nonmulta, sed multum, что означает: не много, но многое!
Таким знатокам латыни, как Дроздовы, перевод не был нужен. Они вопрошающе взирали на небольшой сосуд из тёмного камня, который бережно держал старый соборный ключарь.
– Сосуд сей из яшмы с финифтяной змейкой, символом вечности, по меркам земной жизни почти вечен, ибо служил ещё Августу Кесарю, от которого перешёл к византийским императорам, а от них попал к Владимиру Мономаху