Век Екатерины Великой - стр. 76
Полюбив охоту, теперь он прилежно занимался воспитанием охотничьих собак. Завел себе друзей среди охотников, которые однажды передали ему, что, мол, некий поручик Бутырского полка, Иосаф Батурин, хотел бы с ним поговорить, но о чем – они не знали. Поручик же не хотел никому открывать сего. Однажды на охоте возле Мытищ Великий князь из любопытства встретился с ним. При виде Великого князя пав на колени, Батурин поклялся не признавать никакого другого государя, окромя него, и делать все, что Великий князь прикажет. Напуганный сим признанием, Петр Федорович пришпорил лошадь и умчался. На следующий день он побежал за советом к жене. Он так и называл ее – «Madam de la Resource», то есть запасная советчица, помощница. По заведенному им обыкновению, он, чуть что, по-мальчишески вприпрыжку бежал к ней за помощью, и, получив ее, бегом удалялся. На сей раз его обеспокоило сообщение охотников, что поручик Батурин арестован и переведен в Преображенское, где находилась Тайная канцелярия. Петр, так преданно любивший своих новых друзей, весьма испугался оказаться замешанным в заговоре. Его опасения оправдались, ибо через несколько дней он узнал, что они тоже арестованы и отвезены в Преображенское.
Выслушав сбивчивый рассказ Петра, Екатерина Алексеевна принялась успокаивать его. Прошло несколько дней, и Великий князь сообщил Екатерине, что приятели его выпущены на свободу, но с условием высылки за границу, и что они велели передать Его Высочеству – они не назвали его имени. Получив сие известие, Петр Федорович запрыгал от радости и долго не мог успокоиться. Что ни говори, а императрица весьма жалела своего племянника и сделала вид, будто он здесь совсем ни при чем. Что касается Иосафа Батурина, то его нашли виновным, ибо у него имелись далеко идущие замыслы: убить императрицу, поджечь дворец, создать переполох и оным преступным способом возвести Великого князя на престол. Поручика Батурина осудили на заключение в Шлиссельбурге до конца жизни.
В течение лета девятнадцатилетняя Великая княгиня – за неимением лучшего и, понеже скука при дворе росла, – пуще всего пристрастилась к верховой езде, остальное же время читала у себя все, что попадалось под руку. Прочитала она некоторые сочинения Готфрида Лейбница, Христиана Вольфа, Жан-Жака Руссо, даже новоявленного немецкого философа – Иммануила Канта. Что касается Великого князя, то, поскольку он лишился своих обожаемых охотников, теперь он выбрал новых любимцев среди камер-лакеев. На даче он продолжал дрессировать свору собак, а когда уставал их мучить, принимался за свою скрипку. Петр не знал ни одной ноты, но имел отличный слух, и для него красота звука заключалась в силе и страстности, которые он и старался извлечь из своей скрипки при помощи смычка. Однако слушатели его темпераментной игры с большим удовольствием избегали бы его концертов, понеже слушать громкий скрип было выше всяких сил. Пуще других мучилась его супруга.