Век Екатерины Великой - стр. 71
Спустя несколько дней после прибытия двора, в Екатериненталь приехал Великий канцлер граф Бестужев вместе с австрийским имперским послом, бароном Бретлахом. Тощий австриец, поправив ленту через плечо, выступил с приветствием, из коего следовало, что его императрица Мария-Терезия счастлива будет заключить союзный договор с российской императрицей. На следующее утро Елизавета Петровна со свитой отправилась смотреть маневры флота, но кроме пушечного дыма никто ничего не увидел. К обеду стало так жарко, что все уже токмо и мечтали об отдыхе в прохладном месте. Вернулись с маневров; к вечеру был дан бал в палатках императрицы, раскинувшихся на террасе. После бала, едва токмо приступили к ужину вокруг бассейна на открытом воздухе, густой стеной хлынул дождь. Промокшие, все весело разбежались кто куда, понеже после такового жаркого дня освежающий дождь оказался весьма кстати.
Через несколько дней императрица с наследником, невесткой и свитой поехала в Рогервик на очередные маневры флотилии, но окромя дыма ничего не было видно. Императрица гневалась, свита тоже была разочарована, а Екатерина скучала и чувствовала себя совершенно одинокой. У Великого князя случилось там новое увлечение, о коем он, как всегда, радостно поведал своей жене. Великая княгиня чувствовала себя плохо: болело сердце и даже раз кровь пошла горлом. Гофмейстерина Мария Симоновна, застав ее в слезах, предложила пройтись по саду, дабы развеять плохое настроение. Ночью у Екатерины, видимо, от переживаний, сильно заболел живот, и гофмейстерина срочно отправила в Ригу за лекарем. Доктор Адам Кунце приготовил из трав и кореньев снадобье, называемое черным бальзамом, после коего Великая княгиня почувствовала облегчение. Великому князю было все едино хорошо: зайдя на минуту к жене и высказав пару слов соболезнования, он с утра отправился на охоту с обер-егермейстером Алексеем Григорьевичем Разумовским.
На обратном пути имела место любопытная встреча: во время ужина к императрице привели ветхую и весьма худую – кожа да кости – старушку ста тридцати лет. Императрица велела дать ей кушаний со своего стола и денег. По возвращении в Екатериненталь токмо и было разговоров, что о возможности человека прожить хотя бы до ста. Много говорили о внезапно подобревшей Чоглоковой. На следующий день выяснилось, что ее муж, командированный надолго в Вену, благополучно вернулся, и они наконец счастливо встретились.
Возвращались в Санкт-Петербург через Ригу. Некоторые придворные экипажи уже были в пути, как вдруг, ко всеобщему удивлению, императрица решила ехать в Петербург, не заезжая в столицу Ливонии. Оказалось, некий лютеранский священник передал Чоглокову записку, в которой он предупреждал императрицу не предпринимать оного путешествия, предвещая некую опасность.