Век Екатерины Великой - стр. 56
Звуки музыки (гремел придворный оркестр, состоящий из большого количества музыкантов, руководимых композитором итальянцем Франческо Арайя), вездесущая красота, высокопоставленные сановники, предвкушение появления самой императрицы Елизаветы, дрожание света и теней в многочисленных зеркалах явно завораживали всех присутствующих. Великой княжне хотелось, дабы все сие длилось как можно дольше. Вдруг наступила тишина, послышались легкие шаги. Высокие двери растворились, и вошла императрица Елизавета Петровна в роскошном модном платье из тяжелой, затканной золотом ткани, с Алексеем Григорьевичем Разумовским в сине-голубом камзоле, с лентой Андрея Первозванного через плечо. Великая княжна Екатерина Алексеевна не могла отвести от них глаз. Начался бал.
Сказать, что бал произвел на принцессу большое впечатление – ничего не сказать. Во-первых, она своими глазами смогла наблюдать, как необыкновенно изящно танцевала сама императрица. Первый раз ей удалось увидеть государыню Елизавету на балу в прошлом году, в самом начале своего приезда. В тот вечер государыня Елизавета покинула бал, станцевав всего один танец. С тех пор на балах принцесса не сводила с нее глаз. И тогда, и нынче, и всегда Екатерине Алексеевне казалось, что среди танцующих равной императрице никого нет. Во-вторых, роскошь дам и кавалеров, легкость и изящество танцующих просто кружили голову. Обеих – и мать, и ее дочь – пригласили галантные кавалеры: юную Екатерину – наследник, а мать ее – Иван Бецкой, резво подскочивший, дабы опередить князя Михаила Голицына. Бал длился около четырех часов. Великой княжне страшно хотелось танцевать и танцевать. Но Петр пригласил ее лишь три раза, предпочитая больше разговаривать с ней и князем Львом Нарышкиным о всякой чепухе. Один раз ее осмелился пригласить на танец австрийский посол Эстергази, чему принцесса так обрадовалась, что не смогла скрыть свои чувства, тем паче, что граф сделал комплимент ее светящимся радостью глазам.
Столы накрыли на четыреста человек и заставили тонкой фарфоровой посудой с российских императорских заводов, огромными серебряными вазами, заполненными кондитерскими изделиями и разнообразными фруктами.
В тот праздничный вечер подносилось около пятидесяти самых разных изысканных блюд. Шампанское лилось рекой. Слуги только успевали подносить и убирать блюда. Ужин под оркестровую музыку продолжался более четырех часов. Тосты в честь принцессы Екатерины Алексеевны сыпались как из рога изобилия. Естественно, первой пример «О здравии и многия лета» подала государыня Елизавета Петровна. В честь сего тоста прозвучало три пушечных салюта. Польщенная принцесса не знала, как спрятать свои сияющие глаза. Императрица подошла и поцеловала ее. Все зааплодировали. Герцогиня гордо оглядывала свою дочь, стоявшую рядом с императрицей, и с трудом удерживалась от того, чтобы подойти и присоединиться к ним.