Век Екатерины Великой - стр. 35
Императрица подарила ей в знак своего благорасположения бриллиантовое колье и корсет, расшитый жемчугами.
Обручение имело место в Успенском соборе на следующий же день, совпавший с днем тезоименитства Великого князя Петра Федоровича. Императрица сама у амвона надела кольца на пальцы Екатерины Алексеевны и ее будущего супруга, Петра Федоровича. Наметанным глазом герцогиня Иоганна определила, что сии кольца стоят баснословных денег.
После всех оных животрепещущих событий юная принцесса Цербстская продолжала приводить всех в восторг собственной грацией и тактом. Согласно требованиям своего нового положения, Великая княжна на приемах должна была идти впереди своей матери, и чувствительная дочь всякий раз краснела от смущения. Однако герцогиня Иоганна не могла не заметить и того, что ее Фике намеревалась воспользоваться своим новым положением, дабы избавиться от ее материнского влияния.
Великая княжна видела, что в обществе, где ей приходилось вращаться, недолюбливали ее мать. О ней много сплетничали, особливо старалась гофмейстерина Мария Андреевна Румянцева. Екатерина Алексеевна подружилась с ее дочерью Прасковьей, оказавшейся ей ровесницей. Она-то и поведала Великой княжне о нелестных словах своей матери касательно герцогини.
Принцесса, теперь носящая имя Екатерина Алексеевна, первый раз в жизни имела карманные деньги: государыня Елизавета прислала ей тридцать тысяч рублев. Екатерина объявила, что принимает на себя расходы по содержанию младшего брата. Слабого здоровьем Фридриха-Августа недавно отправили в Гамбург на лечение.
Герцогиня Иоганна забрала б у дочери корсет, расшитый жемчугом, как и делала всегда, ежели ей что-то нравилось из подарков императрицы, но на сей раз не подошел размер. И почему дочь такая тощая! Как бы ей хотелось оказаться на месте глупой и несимпатичной Фике. В сию секунду она подумала, что Фике все-таки неплохо выглядит, особливо в новом, шитом в Париже платье. Но сути оное не меняет. Чего бы токмо она не достигла, будь на ее месте! Мир бы перевернула! Нет, не в то время и не в той стране ее угораздило родиться. У Иоганны даже слезы иногда наворачивались от таких безотрадных мыслей. Но не все было потеряно; и она кое-чего стоит в сем мире. О ней еще заговорят. По крайней мере, король Фридрих оценит ее по достоинству. Еще бы! Разве не она смогла завязать секретные отношения со всем дипломатическим корпусом при царском дворе? Кто может плести интриги подобно ей? Как она умеет обольстить любого мужчину! Князь Голицын без ума от нее, а барон Сименс и барон Мардефельд ее попросту обожают. А Бецкой? Все они влюблены в нее. В конце концов, ей тридцать три года!