Веер с гейшами - стр. 1

Тётка была толстой, и красное платье в крупный бежевый цветок делало её приземистую фигуру совершенно квадратной. Ей было жарко: нос в испарине, жёлтенькие прядки нахимиченных кудряшек прилипли ко лбу. Когда она, поставив свой баул, принялась утирать лоб смешным детским платочком в котятах и мячиках, Ольга увидела мокрый развод подмышкой. И немудрено. Мало того, что сегодня на Москву свалилась жара за тридцать, так ещё и эта крупнокалиберная горемыка тащила, вернее, толкала и пинала, к стойке регистрации две увесистые сумки и пару обмотанных скотчем коробок.

Тётка закончила утираться и огляделась. Встретилась с Ольгой глазами:

– Здесь регистрация на Северск, да? Девушка, а это все ваши вещи? А может быть, сдадите вот эту мою коробочку как свой багаж?

Ольга пожала плечами – а почему бы и нет, собственно? У самой чемоданчик крохотный, чего бы и не выручить землячку…

– А что там у вас? Бомбы нет?

– Бомбы? Нет,– разулыбалась тётка, и Ольга вдруг увидела, что никакая это не тётка, что она едва ли старше её самой. Просто платье это дурацкое, и кудряшки, кстати, похоже, все-таки свои, и вспотела.

– Постельное бельё там, и полотенца. Я к жениху в Северск лечу, вот и набрала… приданого.

Про жениха слушать было некогда – вдруг заработала вторая стойка, очередь оживилась. Ольга и «тётка» быстро подхватили-потащили-допинали сумки и коробки, сдали на Ольгин билет багаж в довесок к её чемоданчику, попав тютелька в тютельку в дозволенные бесплатные тридцать кг. А нететке-невесте всё равно пришлось доплачивать – даже оставшаяся поклажа перебрала килограммов на пять.

В общем-то, невесте этой с Ольгой повезло. С материка (северские остальную страну называют только так, «материк». Дорог нет, выбраться можно только по воде или по воздуху, чем не остров?) народ возвращался гружёным под завязку. Тащили варенье, фрукты, колбасу и все прочее, что в северном крае стоило втрое-вчетверо дороже, чем «на материке». Так что отпущенные «Северскими авиалиниями» багажные лимиты использовались на все сто. А иногда и на все двести – нет-нет да и случалось, что последних пассажиров оставляли до следующего рейса «Извините, самолет перегружен».

В этот раз поместились все. Ольга уселась у окна, вытянула ноги – все-таки хорошо, что она метр шестьдесят пять, а не какие-нибудь там метр восемьдесят. Помещается. Убрала куртку на верхнюю полку – это в Москве плюс тридцать, а в Северске, прогноз слышала, плюс десять всего, – достала новый детектив. В общем, приготовилась к долгому, семь часов, перелёту.

– Ой, ещё раз здравствуйте! У нас места рядом – приземлилась на соседнее кресло невеста в красном платье.

– Конечно, соседние, мы же вместе регистрацию проходили.

– Света – протянула соседка розовую и неожиданно сухую ладошку. – Я к жениху лечу.

– Да, я помню, вы говорили. Я Ольга. Вы в Москве живете?

– Нет, из-под Рязани я. Слышали такой город, Скопин?

– Что-то такое слышала… – слукавила Ольга. Из уездных городков она могла точно сказать только про Урюпинск: где-то на Волге. Теперь будет знать про Скопин: где-то под Рязанью.

– А вы в Северске живете?

– Да. Уже пятнадцать лет.

– И как там? Очень холодно?

– В самом Северске не очень, зима только слишком длинная. Ждёшь-ждёшь этого лета, деревья только в июне зеленеют. А в августе уже заморозки. И тёплых дней, чтобы без куртки ходить, за все лето с десяток наберётся

– А в этом, как его, всё время путаю название, в Усть-Масуне, холодно?

– В Усть-Манусе? Так вы туда едете? Надо же! Там – да. Там в декабре-январе морозы за пятьдесят.

– Кошмар! – зажмурилась Света. – Как же там люди живут?! Это ж что ж, в двух валенках по такому морозу ходить?

– В валенках бесполезно. Там местные мастера торбаса шьют, вы сразу закажите, как приедете.