Ведущий в погибель - стр. 87
– Улиток есть не стану, – предупредил Курт, и фон Вегерхоф рассмеялся, отмахнувшись:
– Станешь. И есть улиток, и появляться в ульмском свете, и корчить из себя имперского рыцаря, и дамам улыбаться – все будет, Гессе; если дело потребует.
– В данный момент дело требует явления в магистрат, посему…
На недвусмысленный кивок в сторону двери стриг внимания не обратил, с готовностью отозвавшись:
– Разумеется, требует; идем – представлю. Кстати замечу, имей в виду: здесь ратушу магистратом не называют. Не принято.
– Благодарю за ценные указания, однако в конвое не нуждаюсь, – не скрывая неудовольствия, покривился Курт; фон Вегерхоф усмехнулся:
– Я помню, на чем мы условились, Гессе: ты действуешь так, будто внедрен в среду враждебных сил, представителем коих я являюсь, и per definitionem[32] предполагаешь, что я не тот, за кого себя выдаю. Ты мне не веришь и разрываешься между желанием начать, наконец, расследование и практической невозможностью работать; и каждое мое слово пробуждает в тебе массу подозрений… Сейчас я усугублю эти подозрения, ибо скажу, для чего мне нужно появиться в ратуше с тобой вместе. Размахивать моим Знаком у носа ульмских бюргермайстеров – это уже non-sens, а я должен принимать участие в расследовании так, чтобы никто не смотрел на это косо. Приятель-инквизитор, который поручится за мою благонадежность – это и есть то, что нужно.
На глумливо усмехающегося стрига Курт взглянул мельком, отвернулся к окну, с интересом рассматривая галдящую улицу, спиной продолжая ощущать снисходительный любопытствующий взгляд, явно отслеживающий, какую реакцию вызвали произнесенные слова.
Вот оно?.. Вот то, что им надо? Вмешаться в дело… для чего? Замять ошибку кого-то из своих? Или убийство и впрямь совершил некто, не известный фон Вегерхофу, и его хозяева, покровители или приятели дали ему поручение отыскать собрата раньше Инквизиции, дабы прибрать к рукам? Навряд ли стриг попросту допустил оплошность и теперь исправляет собственную ошибку…
Стриг…
Стриг?
Курт осторожно перевел дыхание, уставясь в уличную суету с еще большей заинтересованностью и стараясь не замечать направленного в спину взгляда, захваченный внезапно возникшей мыслью. А с чего, собственно говоря, он решил, что Александер фон Вегерхоф – стриг? Незаметно подкрался… Ерунда. Кое-кто из воспитанников Хауэра наверняка может и не такое. Удержал с необыкновенной силой… Да, слово «нечеловеческие», несомненно, зарождается при воспоминании о каменных тисках, захвативших его вчерашним вечером, однако – неделю назад Курт видел обыкновенного человека, гасящего пустой ладонью огонь на расстоянии трех шагов. В Конгрегации – чего только теперь не увидишь, что же говорить о ее противниках?.. Бледен… И вовсе не доказательство. Бесцветные волосы и почти прозрачные глаза – у человека это всего лишь черты вырождения, типичные для германских родов, свято блюдущих знатность и «чистоту крови», либо же признаки болезни этой же самой крови. А вот свидетельств, говорящих в пользу человечности барона фон Вегерхофа, довольно. Он принимает обычную пищу, пресловутых клыков не имеет, а главное – самое главное! – свободно разгуливает при дневном свете…