Ведун. Слово воина: Слово воина. Паутина зла. Заклятие предков - стр. 138
– А далеко хоть до Юромки вашей?
– Верст двадцать по дороге далее.
– То есть километров сорок, – сделал простенький перевод ведун. – А до Новгорода тысячи полторы, если со всеми поворотами. Ладно, хозяйка, для бешеной собаки сто верст не крюк. Давай свои гостинцы.
Обрадованная женщина не только подарила гостю лишний холщовый мешок, в который уложила свою передачу, но и помогла взнуздать и навьючить коней.
– Вестей от Милославы, почитай, года полтора нет никаких, – торопливо говорила она. – Передай, беспокоюсь я. Сестра, дескать, беспокоится. Пусть хоть какую весточку через прохожих передает. Али отпишет, как живет. А лучше, пусть с детишками да мужем в гости приезжает. Недалече живем ведь. Так и передай. А я за тебя вечор Стрибогу жертву принесу, дабы путь был легким. Прощевай, путник.
Хозяйка пошла открывать ворота.
– И ты прощай, Любава. Пусть годы твои будут длинными, а смерть легкой… – Олег и сам не уразумел, как вырвались у него эти слова, но, произнеся, понял: так и будет. Он закинул повод заводного коня на луку седла и пнул пятками свою гнедую, указывая ей выезжать на дорогу. – Мир этому дому до скончания века…
Дороги в здешних местах были просто прелесть: вроде и проселок еле накатанный, а ни луж, ни болот, ни низин влажных, ни оврагов темных. Скачи и скачи, оставляя за собой частую цепочку из пыльных облачков. Леса вокруг стояли большей частью березовые. Видать, пожар лесной когда-то прошелся, огромные просторы опустошил. Но иногда воздух начинал пахнуть смолой, приторной сухой чистотой – и по сторонам вырастали стройные сосновые стволы.
Озер, правда, Олег так и не встретил, да и ручьев проточных здесь почти не имелось. Видать, и те, и другие жить без вязей не хотели. Иначе говоря, любишь в озерах купаться – люби и комаров болотных кормить.
Отчаявшись найти красивое местечко, часа через три пути Середин остановился на солнечной опушке, ослабил скакунам подпруги, пустил их немного попастись на сочной зеленой траве, сам достал еще теплую курицу, развернул пропитавшиеся жиром лопухи, подкрепился, запивая угощение обнаруженным рядом с ним едким квасом из столь любимой на Руси репы. Потом собрался и двинулся дальше.
Лес постепенно менялся. Все так же светило солнце, все так же шелестели на ветру серебристые березовые листочки. Однако ведун никак не мог отделаться от ощущения, что мир вокруг становится иным. Не таким привычным, как раньше. Темнее, что ли… Середин, чувствуя, как в душе нарастает неприятное предчувствие, невольно проверил, на месте ли кистень, легко ли сдергивается притороченный сзади щит и вынимается сабля.