Ведомая огнем - стр. 17
И те не замедлили появиться!
Мы все заволновались, потому что крабы начали уводить по два-три человека. А возвращались – через некоторое, чрезвычайно томительное время – уже не все. Вернувшиеся пояснили соседям по камерам, что их водили в лабораторию, где различными способами проверяли. На что именно и для чего – осталось загадкой, но ничего болезненного или страшного не делали. Когда до нашей клетки осталась всего одна, Артем с горечью процедил:
– Ну что ж, вот и следующий критерий отбора. Им нужны только женщины и, видимо, детородного возраста.
Кира испуганно хрипло прошептала:
– Почему ты так решил?
Артем потер лицо обеими ладонями, а потом, печально ухмыльнувшись, ответил:
– Из восьми камер обратно вернули исключительно женщин. И заметь, самой старшей из них – сорок – сорок пять лет. Те, что старше, с проверки не вернулись!
Я тоже пришла к озвученным выводам и сейчас, думаю, такая же бледная и отчаявшаяся сидела и смотрела на Артема, пытаясь найти способ спасти его от неизвестной участи.
– А давай что-нибудь с твоей одеждой сделаем?! Порвем штаны, сделаем что-нибудь типа юбки и…
Лихорадочный лепет Киры оборвал сам Артем. С нежностью погладив девушку по щеке, твердо сказал:
– Если бы они по внешнему виду могли определить – женщина перед ними или мужчина, не хватали бы всех подряд. Значит, нас сканируют или каким другим способом проверяют. Зрят, как говорится, в самый корень! Так что смена имиджа – пустая трата времени.
Кира заплакала и повисла у мужчины на шее, прижимаясь к нему всем телом. Я почувствовала, как у меня по щекам тоже ползут слезы.
– Девчонки, не оплакивайте меня раньше времени. Быть может, нас просто разделяют, и для мужчин у них другое назначение имеется. Я буду помнить о вас, и если представится возможность, мы снова увидимся!
Послышалось цоканье, затем едва слышный шелест двери, а потом нас дружной компанией забрали на осмотр. Привели в большой отсек, заставленный оборудованием непонятного назначения. Потом, проведя пару процедур, нас с Кирой под конвоем отправили обратно, а вот Артема увели в противоположную сторону.
Несмотря на палки, которыми нас тыкали в спины, мы часто оглядывались назад, провожая глазами удаляющегося Артема.
Когда мы с Кирой вернулись в свою камеру и уселись на пол, мне стало невероятно страшно. Слова Артема о детородном возрасте и исключительно женском отборе звенели в голове набатом. В животе словно болезненный узел завязался, меня начала бить мелкая противная дрожь. Взглянула на Киру, та пустым взглядом серых глаз смотрела в стену и качалась вперед-назад. Она больше меня привязалась к этому хорошему и сильному мужчине и сейчас, оказавшись без его моральной поддержки, страдала гораздо сильнее. Да и возраст – семнадцать лет. Девочка совсем. Я села к ней вплотную, обняла и прижала к себе, стараясь поделиться своим теплом.