Ведьмы Тихого Ручья. Отравленное сердце - стр. 62
– Что ты здесь делаешь?
Я поднял бровь.
– Я что, должен отчитываться перед тобой о том, куда и зачем иду?
Она нахмурилась.
– Твоя смена длится до полуночи. Кто рядом с незнакомкой?
Я с шумом выдохнул.
– Она снова слетела с катушек.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Силеас.
– Я пытался прорвать ее защитный барьер.
– И как? – Большие глаза Изобель были устремлены на меня. – Все прошло лучше, чем вчера?
– Нет. Она превратила всю комнату Жислен в руины. – Я скривил лицо. – Вы бы видели ее тонкую кожу, ребята. Как бумага. И эти темные вены… bljersk.
Взгляд Камрин был направлен на меня. Я столкнулся с ним как раз в тот момент, когда она провела языком по своим полным розовым губам. И… мой член дернулся в штанах. Боже, я был гребаным ублюдком. Я никогда не должен был так поступать с ней. Она была азлаткой. Одной из нас. И не абы кем, а Камрин, у которой было самое чувствительное сердце во всей Шотландии. Я даже не знал, что чувствовал и почему внезапно это ощутил, к тому же это было несправедливо по отношению к Изобель. Каким-то образом мне следовало непременно исправить эту ситуацию. И выяснить, что происходило в моем сердце.
– Ты… я хочу сказать… с тобой все в порядке?
– Да.
Я сглотнул, не прерывая зрительного контакта. Подумал о восхитительно сладком аромате Камрин, исходившем от ее шеи в тот момент, когда мои руки обхватили ее лицо, и о том, что у меня никогда не должно было возникнуть таких мыслей…
– Алло? – Иззи нервно пощелкала пальцами. – Что с вами двумя не так? Вы знаете что-то, чего не знаем мы?
Камрин покраснела и опустила взгляд. Я едва заметно покачал головой и отвернулся.
– Мне нужно к Тираэлю.
Силеас застонала и вскинула руки в воздух.
– Пожалуйста, скажи мне, что он не торчит в «Королевском Утесе»!
– Очевидно, да, – пробормотала Изобель, когда стало ясно, что я направляюсь в старый угловой паб. Мне не нужно было оглядываться по сторонам, чтобы знать – они следуют за мной.
В пабе зверски воняло. В воздухе витало амбре, состоящее из мочи, алкоголя и табака. Для меня это ощущалось сильнее, чем для других. Я чувствовал загрязнение всеми фибрами своего тела. За столиками и около барной стойки толпились фигуры в капюшонах, а между ними – пьяные моряки, которые только что завершили свою сегодняшнюю смену и пришли сюда пропустить стаканчик.
Хорошенькая барменша за стойкой подняла голову. Когда она узнала меня, то одарила дерзкой улыбкой.
– Если ты пришел извиниться за свой бесславный уход в прошлый раз… забудь об этом, Вудворд.
– Мне жаль разочаровывать тебя, Зендая, – я оперся локтями о стойку, наклонил голову и усмехнулся, – но, боюсь, эти бесславные уходы – неизменная черта моего характера.