Ведьмы быстро не сдаются - стр. 32
— Лиана! — девочка кидается ко мне в объятия. — Я думала тебя казнили!
— Вот и отлично! Встретились! А теперь заберите девчонку! — приказывает Дала.
И столько холода в ее голосе, что мурашками покрывается кожа. Бри отрывают от меня и швыряют в ноги королеве. Эта мегера черенком хлыста поднимает за подбородок голову девочки и разглядывает ее, как диковину.
— Ты кто? — смело спрашивает Бри и дёргает головой. — Пусти!
— Я королева. А вот ты невоспитанная девчонка, за что сейчас будешь наказана.
Хлыст взвивается в воздух, делает петлю и щёлкает рядом с рукой ребёнка. Такого страшного крика я ещё не слышала. Отталкиваю охранников и бросаюсь к девочке. Крепко прижимаю к себе.
— Какого лешего? Что? Что ты хочешь?
—Вместо меня пройдёшь обряд консумации.
— Чт-о-о-о? — от удивления глаза лезут на лоб. — да ты больная на всю голову!
Королева пристально смотрит на меня, потом в ее зрачках мелькает адский огонь, и плеть снова взлетает. Мы с Бри вжимаемся друг в друга, я обхватываю голову ребёнка и прячу в кольце рук.
Хлесткий удар, и... крик раздаётся где-то в стороне. Я осторожно открываю глаза: Диллон крутится на месте, держась за голову. Неужели эта стерва огрела брата? Ну и, дела!
— Ты спятила! — вопит красавчик. — Больно же!
— Ничего! Подумаешь, пожертвовал ради дела прядью волос.
Кончик плети тут же оказывается у меня перед носом. Действительно, на нем висит с десяток чёрных длинных волос.
Бедняга! За десять минут получил от женщин дважды: по голове и по головке. В моём сердце просыпается сочувствие, которое тут же давлю на корню. Нечего жалеть гада! Он меня не пощадил, когда бросил в морозильник умирать.
— Надо было этих бить! — не соглашается Диллон.
— Придёт и их черед, — королева приближается к нам. Бри прячется за мою спину. Я чувствую, как дрожит девочка, и крепче прижимаю ее к себе.
— Только посмей нас тронуть! — угрожающе говорю Дале, но она хмыкает.
— Я владею хлыстом с детства. Могу ломать по одному пальцу у малявки, пока ты не согласишься.
Дрожь от Бри передаётся мне. Кажется, что вместо сердца и мозга у меня одно пляшущее желе. С таким откровенным садизмом я в своей жизни не сталкивалась. Приглядываюсь к красавице Дале, которой я сочувствовала несколько часов назад. Ни один мускул не дергается, ни одна морщинка не появляется на лбу, только слабая улыбка блуждает по безмятежному лицу.
— Эсэсовка! — бормочу под нос. — Психопатка! Я все расскажу его величеству!
Плеть взлетает над головой девочке. — Н-е-е-е-т!
Кончик щёлкает у носа и опускается на пол.
— Согласна? — Дала улыбается, явно наслаждаясь нашим страхом.