Ведьму сжечь, или Дракон, я тебе (не) пара - стр. 56
Снова мысли возвращаются к ней. Там в поле я закипал от злости, глядя на нее… И изнемогал от странного голода, что охватил мое тело. Я задыхался и едва сдерживал дрожь. Желание прикоснуться было ошеломляющим.
Никогда ничего подобного я не ощущал. Ни с одной из самых именитых искусниц. Сколько их прошло через мое ложе? Не счесть.
Даже сама Августина ранее не вызывала во мне и толики подобных эмоций. Я без усилий контролировал свои желания. Потому и не спешил. Она не пробуждала во мне огня, вот этой нестерпимой жажды, что я учуял, встретив ее после разлуки.
Августина ведь отдалась другому, а при этом стала для меня самой желанной девой в мире? Как это могло произойти? Ведь Мирград осквернил ее. Что уже это должно было навеки оттолкнуть меня.
Но я смотрел и не узнавал. Впитывал черты ее лица. Исходился от бессильной ярости, и изнывал от дикого желания.
Но ведь это определенно она. Мой нос не подводит. Хоть и знатно похорошела.
Тогда я еще не мог понять, что в ней изменилось. Чуял магию, но не понимал ее истоков.
Эмоции от встречи захлестнули меня.
Еще и ворон, подаренный мной, приобрел магию радуги. Редкий и практически исчезнувший дар. Как и когда обычный ворон обрел такую магию?
Слишком много вопросов. А мой мозг объят диким влечением к предательнице. Ее голос звучит иначе, он проходится бархатными касаниями по моей коже, пробуждая во мне неведомые доселе эмоции. Я задыхался в водовороте неизведанных ощущений. Презирал их и при этом жадно впитывал.
Уже тогда решил, что она родит мне наследника. Только она и никто более. Запру в замке, и пусть будет мне усладой для плотских утех. Жениться все же придется, если хочу, чтобы сын имел все права на престол. Но ничего… это не помешает мне вернуться к излюбленным искусницам, когда наиграюсь с Августиной. А ее удел будет рожать и служить. И глядишь, постепенно искупит свою вину за предательство.
Я вызвал Мараска, велел ему сопроводить беглянку во дворец. А сам улетел как можно дальше. Нельзя мне было оставаться подле нее. Я опасался сам себя, своих убийственных реакций.
Но когда вернулся, мой помощник, доложил мне об инциденте со статуями. Тут у меня практически не осталось сомнений. Каким-то непостижимым образом Августина превращается в феникса. Наследница зеленого королевства, обладательница слабой магии своих предков и толики моего огня. Сейчас она таит в себе сокрушительную силу.
Это объясняет ее странное поведение. Августина забывает себя, а ипостась феникса возрождается.
Почему именно она? Как древняя магия выбрала ее? Чем руководствовались силы огня?