Ведьмина яма - стр. 11
Тяжёлая деревянная дверь отворилась без скрипа, впуская в дом хозяина и гостью, которая чувствовала себя так, будто всё это происходило не с ней. Покушение, странные видения, невероятно добрые и отзывчивые спасители, готовые приютить совершенно незнакомого человека… Так не бывает.
– Мой руки вон там и садись за стол, кормить тебя буду, – старик указал на рукомойник в углу, рядом с которым на гвозде висело вафельное полотенце. – Отказы не принимаются. У тебя в животе так урчит, что аж на улице слыхать.
Тоня послушно вымыла руки и села за стол, на котором её уже ждали тарелка грибного супа, горка жареной рыбы, салат из свежих овощей и нарезанный тонкими ломтями хлеб в плетёной корзиночке. Хлеб был свежим и определённо магазинным.
– А здесь где-то недалеко деревня, да? – поинтересовалась девушка.
– Ну как недалеко… – замялся старик, присаживаясь на лавку по другую сторону стола. – Километров шесть по дороге будет. Я вот сегодня пока ходил за хлебушком-то, заодно и грибочков набрал два ведра. Супчик вот сварил да засолил малость на зиму. Назарыч подосиновики страсть как любит, даже больше белых… А ты чего не ешь-то? Ешь давай, пока не остыло.
Девушка зачерпнула ложкой горячий бульон и только тогда заметила, как сильно у неё дрожат руки. Непрошенные слёзы сдавили горло и потекли по щекам, капая на расстеленную на столе клеёнку.
– Тебе баньку растопить али душем летним обойдёшься? – Алексей Петрович деликатно отвернулся, сделав вид, что не заметил, в каком состоянии пребывает его гостья. – Пойду-ка я свет во дворе включу, смеркается уже. А ты кушай пока, потом разговоры говорить будем и дела делать.
Он вышел, а Тоня отодвинула от себя тарелку, уронила голову на руки и разрыдалась. Не от жалости к себе, не от осознания собственной беспомощности, а просто потому, что засевшим в душе переживаниям нужно было выплеснуться наружу. С улицы доносились звонкий лай собачонки и ворчание старика, а в голове раз за разом крутилось воспоминание, которое девушка весь день упорно пыталась прогнать, наотрез отказываясь верить в то, что её муж мог быть причастен к покушению.
«Нам ещё надо место найти, откуда поиски организовывать. Хозяин звонка ждёт…» – сказал Георгий. Эта фраза пряталась на задворках памяти до того момента, как Тоня увидела своего двойника в загоне на пастбищах. Призрак это был или галлюцинация, но после видения Тоню не покидала неприятная мысль о том, что это Женя приказал её убить. Это не могло быть правдой. Он её любил!
А если нет? А если это и правда сделал он? За что? Чтобы получить неожиданно свалившееся на жену богатство? Потому что Тоня не оставляла намерения отдать всё Вере? Это объяснение выглядело вполне логично, но от него становилось так больно, как бывает только тогда, когда понимаешь, что тебя предал самый близкий человек. Выплакав обиду на судьбу и вытерев слёзы кулаками, Тоня принялась за еду, решив, что не будет больше изводить себя догадками, пока не узнает правды.