Ведьмина тропа - стр. 21
Вчера Мирослава ночевала у соседей и не могла почувствовать того, как одиноко сделалось в доме без бабушки. Тревожные мысли не давали ей покоя, и она бродила из комнаты в комнату, а на глаза постоянно попадались вещи Глафиры Петровны, сиротливо лежавшие там, где их оставили. От этого делалось ещё больше не по себе, хотя Мирослава понимала, что ничего страшного не случилось – бабушка в порядке, просто нужно время прийти в себя и подлечиться. Скоро она вернётся домой.
Вскоре опять позвонили родители. Разговаривая с ними, девушка подошла к небольшому отдельному столу на кухне – на нём обычно бабушка резала и сортировала травы, а также раскладывала их, уже высушенные по холщовым мешочкам.
На столе остались лежать ножницы, ступка с пестиком, деревянная разделочная доска. Мирослава неосознанно встала на то место, где обычно стояла бабушка, работая. С этой стороны в столе находились два выдвижных ящика, в которые Мирослава никогда прежде не заглядывала – пока была маленькой, рабочее место бабушки было под запретом, так как здесь могли лежать ножницы или нож. А когда подросла, то вмешиваться во все эти травные дела стало не интересно.
Девушка, продолжая разговаривать, машинально выдвинула один из ящиков. Внутри оказалось много всякой всячины – мотки тонкой верёвки, запасные ножницы, какие-то коренья, сушёные ягоды, ленты, несколько свечей, коробок спичек, какие-то камни и тетради.
Попрощавшись с мамой и папой, Мирослава нажала «отбой» и достала верхнюю тетрадь – с потрёпанной и потемневшей от времени обложкой, с разбухшими страницами.
Страницы оказались исписаны бабушкиной рукой. Всё связано с травами – названия, когда и где собирать, как сушить, рецепты разных настоев, смесей, чаёв. Мирослава улыбнулась, перелистывая старые страницы – она не знала, что бабушка ведёт подобную тетрадь.
Спустя несколько минут она решила, что пора бы позвонить Быковым, а то потом будет совсем поздно, и положила тетрадь на место – поверх стопки других таких же. Но когда она уже стала закрывать ящик, её внимание привлекла самая нижняя тетрадь в стопке – она отличалась от других, это было заметно даже по одному торчащему уголку обложки.
По спине вдруг пробежали мурашки – у Мирославы появилось чувство, будто она вторгается в личное пространство другого человека. Но руки уже сами тянулись к тетради, извлекли её из-под стопки – толстую, с жёлтыми, хрустящими страницами, кожаной обложкой с выцарапанными символами, похожими на руны.
Почерк был не бабушкин – страницы покрывали округлые буквы, чернила местами слегка растеклись, но Мирослава в любом случае с трудом могла прочитать написанное, потому что почерк был очень непривычным, каким-то древним, устаревшим. Сейчас так не пишут, и твёрдый знак в конце некоторых слов не ставят.