Ведьмина тайна - стр. 18
– Конечно, помню, Радушка, – голос у Веры Алексеевны был тихий, тонкий. – Она же мне после ведьмы досталась. Я тогда ещё в своём институте работала, и у нас всего не хватало – бумаги, канцелярии… Интересно? По работе? А у тебя нюх на потустороннее, – восхитилась она. – Я давно рассказать хотела, да забывала.
Я открыла блокнот и вооружилась чёрной ручкой.
– Лет пять назад это случилось, – начала Вера Алексеевна. – Я после работы пошла в парк прогуляться. Иду по аллее и смотрю, девица под берёзами мечется. Дурная… Вот те крест, Радушка, ведьма она была. Высокая, знаешь, и худая-худая, как палка. На лицо вроде молодая, а волосы седые, глаза чёрные, безумные. И одета – вот как я в молодости. Нынче ж девицы как ходят? Не то платье, не то пояс – и ноги наружу, и грудь. А эта – в длинном тёмном платье, вся закупоренная. Шляпа? Нет, милая, шляпы не помню. Бумагу зато помню. Она что-то листала, а потом как швырнёт… А у нас-то не хватало всего, меня ж такая досада взяла…
Придерживая левой рукой телефон, правой я рисовала. Образ женщины с безумными глазами, подбрасывающей к небу листы бумаги, проявился очень чётко. А меня мама всегда хотела посвятить искусству – музыке или рисованию, и чем я только ни занималась, и каких только навыков ни имела…
– И знаешь, сразу ветер откуда-то взялся, – продолжала моя собеседница. – Больше недели стоячая жара, а тут как налетел вихрь… И унёс бумагу, всю, до последнего листочка. А ведьма что-то побормотала и ушла. А папка осталась. А добру-то чего ж пропадать. Я сначала подумала, что она наукой занимается, девушка-то. Эти… этимология, да?
– Лепидоптерология, – поправила я. – Наука о бабочках. Мой дядя по ним прётся.
– Господи, слов-то напридумывали страшных, – улыбнулась Вера Алексеевна. – То ли дело…
– …логарифмы, интегралы, – подхватила я.
Она засмеялась – негромко, мелодично.
– А как вы поняли, что с ведьмой встретились? – я дорисовала рядом с женщиной скамейку и берёзы.
Ответом – неловкое молчание, и я наугад спросила:
– Приснилась?
– С неделю приходила, – призналась Вера Алексеевна смущённо. – Я же говорю, я как узнала, где ты работаешь, очень рассказать хотела… Да, Радушка, каждую ночь снилась. И всё спрашивала – про ведьм, угли какие-то, круги… Я хотела папку выбросить…
– А она вернулась?
– Три раза возвращалась. Так и не избавилась. Я же, Радушка, думала, что всё… на пенсию пора. Страшно было. Я же… даже к колдуну пошла.
– К какому? – я перелистнула страницу с рисунком.
– К отцу Вальпургию, – пробормотала моя собеседница так тихо, что я разобрала псевдоним колдуна лишь потому, что он давно на слуху.