Ведьмина пустошь - стр. 3
БЕН. Если честно, никогда об этом не думал.
МИРАНДА (снимает ботинки). Ты никогда не думал о сексе? Я слышала другое.
БЕН. И что ты слышала?
МИРАНДА. Ты удивишься. Сейчас ты что-то пишешь?
БЕН. В этот момент – нет.
МИРАНДА. Ты уверен?
БЕН. Я уверен, что в этот самый момент я сижу на крыльце, наблюдая, как девушка снимает ботинки.
МИРАНДА. Я думала, ты пишешь всегда. Никогда не останавливаешься.
БЕН. Для человека, которого я совершенно не знаю, тебе известно обо мне даже слишком много.
МИРАНДА. Я знаю о тебе все, кроме самого важного.
БЕН. И что же это? Что самое важное?
МИРАНДА. Если ты не знаешь, может, поэтому ты и не пишешь. (Ставит ботинки в сторону). О-о-о! Кровавые мозоли. (Начинает осторожно снимать носки). О-о-о! Бедные мои ножки. Видишь, что я наделала? Испортила пару хороших носок, ради того, чтобы добраться до тебя. Я пролила за тебя кровь. (Шевелит голыми ступнями). О, так-то лучше. Прохладный воздух моим бедным ножкам только на пользу.
БЕН. Пить хочешь?
МИРАНДА. У тебя есть пиво?
БЕН. Нет.
МИРАНДА. Тогда я пить не хочу. И я в шоке от того, что ты не пишешь.
БЕН. Я не пишу каждую минуту моей жизни, знаешь ли.
МИРАНДА. Я думала, пишешь. В смысле тот, кто писал так много и так долго, должен на каком-то уровне свихнуться. Скажем, вбить себе в голову, что умрет, если перестанет писать. Просто ты за чем-то прячешься, так? Хочешь соорудить что-то между собой и миром и отгородиться от страдания, любви, ненависти, от всего этого месива жизни. С головой уйти в писательство, как бог, сошедший с ума и спрятавшийся в старом, населенном призраками доме. Создаешь этот большой, невероятно сложный лабиринт написанного, а потом прячешься нем, чтобы никто не мог найти.
БЕН. Ты, похоже, нашла.
МИРАНДА. Да, нашла. Разве это не волнительно – найти кого-то? В первый момент, когда находишь совершенно нового человека, особенно, если не можешь избавиться от ощущения, что знала его всю жизнь, это очень возбуждает, совсем как секс. Конечно. у меня перед тобой большое преимущество, потому что я прочитала все твои сочинения, а ты не читал написанного мной. Не то, чтобы я что-то написала, не буду этого утверждать, хотя да, кое-что у меня за душой есть, но речь не об этом.
БЕН. Тогда о чем?
МИРАНДА. О том, что я могу быть кем угодно, так? Я могу быть маньячкой, сбежавшей из пункта временного содержания для психически больных преступников, которая пришла сюда, чтобы тебя убить, как в написанной тобой пьесе. Как она называлась? Но, полагаю, и ты можешь быть сбежавшим безумцем, который жил в старых индейских пещерах за Ведьминой пустошью. Возможно, ты набрел на этот старый, населенный призраками дом, убил писателя, который в нем жил, и теперь занимаешь его место, а я – ничего не подозревающая поклонница таланта писателя, которая приходит, чтобы встретиться с великим человеком, а вместо него нарывается на маньяка-убийцу. И действительно, откуда мне это знать? Никому не дано знать, что им вдруг суждено внезапно проснуться в чьем-то психопатическом кошмаре.