Ведьмина доля - стр. 16
– Пойдём? – я протянула руку, а Зойка посмотрела на меня эдак… выразительно и свысока.
Разумеется, мы же взрослые, чтоб за ручку-то ходить…
– Вокзал – место шумное, людное и небезопасное, а город – огромный и незнакомый, – сообщила я дружелюбно.
Она кивнула, соглашаясь, и на выходе из кафе взяла меня за руку. Ладошка – влажная, холодная, а пульс бешеный.
– Да ладно, не такая уж я страшная.
– Вы тоже мне не верите, – спокойно, констатируя привычное.
Я решила пройти пару остановок пешком. Чем ехать с пересадками, лучше прогуляться до прямой маршрутки. Да и погода чудная: синее небо, яркое солнце, терпкий ветер. Ускользающее тепло сибирского сентября.
– Почему же, верю, – я остановилась на перекрестке на сигнал светофора. – Такую стену ребёнку не поставить, а значит, кто-то тебе помог. До тринадцатилетия и выбора сферы мы ничего создать не можем. Знаешь же?
Молчит.
– И не выкай. «Ты» и по имени. Не такая уж я старая.
– А сколько вам… тебе лет? – смотрит застенчиво.
– А вот… – я таинственно улыбнулась.
У ведьм Круга нет понятия возраста. Мы не праздновали дни рождения и не знали, сколько лет коллегам. И никакой возрастной дискриминации. В Кругу ты просто ведьма. И, как говорила мама, глядя в зеркало, мы пожизненно двадцатипятилетние. А возраст души и силы никого не интересовал.
По пути я купила Жорику свежие газеты и журналы с кроссвордами. К технике дух относился с предубеждением, заявляя: «Картинки врут!», а вот читать любил. В маршрутке Зойка сразу же уснула, а я всю дорогу пыталась дозвониться до тёти Фисы, но абонент был недоступен. И по приезде, волоча сонную девочку на буксире, я с пятой попытки, через ужасные помехи в связи, прорвалась к Томке. Она – правая рука Верховной как-никак.
– Том, привет. Не знаешь, где тётя? За городом? – я удивилась. – По какому делу? Не знаешь? Сейчас к ней летишь? – удивилась ещё больше. Обычно Томка знала всё. – Ладно, расскажешь… Передай, что у меня к ней срочное дело. Да, очень срочное. Потом объясню. Ага, пока.
«Дело» чутко навострило уши, по-прежнему изображая сонную муху. Бедное создание.
Дома всё прошло на удивление гладко. Кирюша на радостях привычно уронил челюсть и, кланяясь и приседая, едва не рассыпался на запчасти. Жорик, смущённо теребя полу старой сорочки, попенял мне, что не предупредила о гостях, и повёл Зойку показывать «свои» хоромы. На наивно-сочувствующий вопрос: «За что тебя так?..» он лишь поправил удавку-«галстук», покраснел и охотно уступил «свой» диван. Девочка, ни разу не испугавшись домашней нежити, оттаяла и заулыбалась. Будто нежить и нечисть ей ближе людей. И в этом я её понимаю.