Ведьмин зов - стр. 43
– Мог бы и выделить час драгоценного времени, – Клавдий опустил плечи. – Хотя бы ради тебя.
– Я не хочу его видеть. – Ивга смотрела на закатное небо, цветными лоскутами пробивавшееся сквозь листву. – Мне надо знать, что он здоров, что у него все в порядке… Что он в безопасности. А видеть его… Слушай, а вот ужасная привычка называть вещи вслух своими именами – это ты меня научил? Или я и раньше была такая?
Она улыбнулась, пытаясь смягчить эффект своих слов, но Клавдий огорчился еще больше:
– Почему ты не прощаешь ему того, что давно простила мне?
– Клав, – сказала Ивга. – Я не могу его прощать или не прощать, он меня ничем не обидел.
– Я знаю, что ты его любишь…
– Конечно, люблю. – Ивга прислушалась к себе, пытаясь понять, что за смысл она вкладывает в это слово.
Она помнила день и час, когда впервые почуяла в сыне инквизитора. А Мартин, разумеется, в тот же момент увидел в ней ведьму; ему было восемнадцать лет, он приехал на каникулы, вошел, болтая, рассказывая, что прямо на краю поселка они с отцом только что видели лося. Ивга стояла на лестнице и раньше, чем он переступил порог, почувствовала холод. Прикосновение ледяной иглы, так холодно, что даже больно. Мартин в дверях поднял голову, и она поняла, где источник дискомфорта: перед ней стоял маркированный инквизитор. Они знали свое дело, в этом его колледже.
Мартин, глядя на нее снизу вверх, оборвал свой рассказ. Его лицо застыло, Ивга знала, на что он смотрит: перед ним стояла в этот момент не мать, а ведьма. Она знала, что рано или поздно такая встреча произойдет, и даже думала, что к ней готова. Но оказалось, что к такому невозможно подготовиться.
– Ивга? – Клавдий смотрел встревоженно.
– Ну конечно, я его люблю, – повторила она и прочистила горло.
– Он не палач, ты же знаешь, – тихо сказал Клавдий. – Ни на долю процента. Это совсем другое поколение.
– Он идеалист. – Ивга смотрела, как гаснет закатное небо. – Он станет палачом ровно в тот момент, когда этого потребуют его идеалы.
– Нет, – Клавдий махнул рукой, будто желая развеять дым перед лицом. – Во-первых, он уже не идеалист, он повзрослел… во-вторых, ну что бы мы делали совсем без идеалов?!
В глубине ресторана чуть слышно звучала современная версия старинной любовной песни, чувственная, изломанная и странная.
– Я понимаю тебя, – сказала Ивга. – Когда ты одним росчерком возвращаешь обязательную норму допросов с пристрастием, я переживаю шок, конечно, но я тебя понимаю…
– Информацию, которая мне нужна, можно получить только от ведьм, – сказал он сухо. – Только от действующих ведьм. Значит, я буду допрашивать.