Ведьмин зов - стр. 40
– Давайте сразу и костры вернем, – желчным голосом предложила Соня из Альтицы. – А кураторы пусть подкидывают дрова…
– Костров не надо, – сказал Руфус. – И паясничать не надо. Способы казни можем обсудить отдельно…
– Торопите события, – холодно сказал Клавдий Старж. – Решение еще не принято.
– Ну вы же видите, патрон, что голоса есть. – Элеонора вздохнула. – Давайте наконец признаемся себе: мораторий – лицемерие.
Он посмотрела на Мартина:
– Ты прекрасно знаешь, Март…
– Протокол, – уронил Великий Инквизитор.
Элеонора закатила глаза:
– Вы прекрасно знаете, куратор, что действующие ведьмы не живут в неволе! Ну помучается она в камере пару месяцев или пару лет и все равно умрет! Нет, я понимаю, лично вы не хотите быть палачом. Просто признайтесь себе, что ваш мотив – забота о собственных белых перчатках. А вовсе не приверженность гуманизму.
– Я всем напомню, для чего этот мораторий принимался. – Мартин снова поднялся. – Это был сигнал от Инквизиции к обществу, что мы считаем ведьм людьми! Мораторий был принят в одном пакете с первым гражданским кодексом, где за ведьмами признавались хоть какие-то права… впервые в истории! Отмена моратория – падающая костяшка домино. Сегодня вы казните действующую ведьму за убийство инквизитора… А завтра другую, за насос-знак без смертельного исхода. А послезавтра вы начнете казнить всех подряд действующих, потому что так проще. А неинициированные ведьмы, «глухие», тут же снова станут изгоями. Начнутся преследования, как это уже было… А потом их начнут жечь на площадях, неинициированных, без вины! Так тоже было!
– Их и так жгут, – сказал Оскар из Рянки. – «Новая Инквизиция»…
– Единичный случай! – Мартина будто дернуло током.
– Это пока единичный. – Оскар не унимался. – За продолжателями дело не станет!
– «Инквизиция умерла, – процитировал Руфус из Ридны. – Великая традиция борьбы, охоты, наказания – все в прошлом…»
– Я попрошу не отклоняться от темы, – негромко сказал Великий Инквизитор. Мартин сел в полной тишине, прекрасно понимая, что лицо у него кроме того, что не бесстрастное, так еще и багровое, как после бега.
Руфус из Ридны невозмутимо щелкал шариковой ручкой:
– Мы должны подать обществу сигнал. Надо показать им, что нет – великая традиция не в прошлом!
– Диалог с ублюдками, – сказал Мартин, – не имеет к «великим традициям» никакого отношения. Но если мы хотим доказать насильникам, что отлично умеем насиловать сами…
Клавдий Старж снова на него посмотрел, и Мартин заткнулся на половине фразы.
– Предлагаю голосовать. – Великий Инквизитор прикрыл глаза, будто в неудержимом приступе сонливости. – Все сказали, что хотели. Кто за отмену моратория?