Ведьмин зов - стр. 19
– Как работа?
– Отлично.
– Ты звонила Мартину?
– Не хочу его понапрасну отвлекать.
Клавдий вытащил телефон, Ивга перехватила его руку:
– Не сейчас. Он взрослый человек, занят, на ответственном посту…
Клавдий ничего не ответил. Они понимали друг друга без слов – очень давно.
В кухне на полке стояли живописной группой керамические лисы – фигурки Клавдий привозил из командировок, дарили коллеги и приятели, покупал Мартин на первые заработанные деньги. Керамическая ваза-лиса помещалась на столе, пустая: Ивга наполнила ее водой. Поставила хризантемы, расправила букет. В кухне запахло осенью.
– Может, поужинаем? Съездим куда-нибудь, раз уж я вернулся так рано? – Он говорил нарочито небрежно.
– Клав, со мной все в порядке. Почему ты не веришь?
– Пытаюсь понять. – Он открыл холодильник. – Точно не хочешь в ресторан?
– Меня беспокоит «Новая Инквизиция», – сказала она, и это была полуправда. – И мне не хотелось бы, чтобы Мартин опять рисковал собой. Он не полицейский. Где их полиция, спит?!
– Он отлично справился. – Клавдий разглядывал содержимое холодильника. Со спины Великий Инквизитор выглядел ровесником сына, но коротко стриженные, жесткие волосы были совершенно седыми. – Дело сделано, преступники под стражей, Мартин на высоте… А давай испечем рыбу на углях? Сегодня отличный вечер, тепло, но не жарко…
– Скажи, – Ивга на секунду запнулась, – что, если все эти годы ты ошибался?
Он обернулся с осторожностью, будто опасаясь, что после такого вопроса она швырнет в него керамической лисицей:
– «Все эти годы»? А поконкретнее временной промежуток?
– Ты всех убедил, что благополучие и свобода для ведьмы сокращают число инициаций. Что, давая нам образование, защищая, принимая, ты изменишь мир. Что действующих ведьм, убийц, разрушительниц… что их станет меньше.
– Есть же статистика, – он вынул из холодильника сырой лососевый стейк, – среди образованных, семейных ведьм с доходом выше среднего вероятность инициации в два раза ниже.
– Всего лишь в два раза, – сказала Ивга.
Клавдий отложил рыбу. Вытер руки, уселся напротив:
– Поговорим?
– Так бы и сразу. А то – ресторан, отличный вечер…
– Во-первых, я тебя люблю, – сказал он серьезно.
– Ты меня жестко контролируешь. – Она приподняла уголки губ, желая смягчить свои слова.
– А я расту над собой. – Он не улыбался. – Я стараюсь контролировать тебя меньше. А это не просто, поверь, я же не железный. Мне тоже страшно.
– Тебе?!
– Мне не нравится, когда ты тоскуешь по инициации. Мне не хотелось бы тебя потом убивать. Я слишком стар для таких упражнений.
Керамическая лиса, рыжая, как костер, смотрела эмалевыми глазами безмятежно и глуповато; Клавдий не боялся называть вещи своими именами, это и пугало, и притягивало.