Ведьмин зов - стр. 15
– Номинация – уже победа. – Он снял темные очки. Эгле еще раз убедилась, что на инквизиторах синяки и рассечения заживают быстрее, чем даже на ведьмах.
– Ты ничего не понимаешь. – Она отвела глаза, не желая слишком явно его разглядывать. – Эта работа… лучшее, что я сделала в жизни. Дальше некуда расти. Не вижу перспективы.
– А дали бы премию – перспектива нарисовалась бы?
– Не знаю. Все эти утешения… премия, мол, не главное… А для меня главное, Мартин. Мне важно, чтобы меня… ценили. Меня оскорбляет игнор. И я не боюсь об этом говорить.
– Ты никогда не думала пройти инициацию? – Он улыбался.
Эгле поперхнулась:
– Ничего себе вопросы. Нет, знаешь, моя жизнь меня в целом устраивает. Действующая ведьма – это, как ни крути, не вполне человек, а на фига мне эти спецэффекты…
– Тогда бы ты получила премию наверняка. – Он прищурился. – Ни одно жюри не устоит против хорошего фокус-знака… Знаешь, что это?
Эгле поставила на стол свой бокал:
– Знаю. Ну и что?
– Ты могла бы получить что хочешь. Статуэтку. Заслуженно. В руки.
– А меня бы тогда выявили на следующем контроле в Инквизиции, – сказала она неуверенно.
– А ты бы не пошла на контроль. Ведьмы после инициации пускаются в бега, живут под чужим именем, подделывают документы. В мегаполисе, в толпе, кто тебя отыщет? Особенно если ты умеешь стелс-знак?
Она не могла понять, шутит он или говорит серьезно. Она вообще не могла его понять.
– Ты никогда не думала, каково это – быть действующей ведьмой? – Он больше не улыбался. – Это значит власть. Решать в свою пользу. Получать что хочешь. Видеть насквозь. Не интересно, нет?
Она недоуменно смотрела ему в глаза, и он ломанулся в ее растерянность, как в открытую дверь. У Эгле перехватило дух: казалось, он ворвался в ее сознание и шарит там руками в грубых перчатках, проверяя на подлинность чувства, перебирая мысли. Инквизиторская манипуляция, самая гадкая, ее применяют разве что при постановке на учет…
Она отшатнулась, чуть не опрокинув стол. Зашатались бокалы. Он отвел глаза:
– Извини. Мне показалось, ты у них на крючке, в смысле, у ведьм. Готова к инициации. Я ошибся.
– Инквизитор, – сказала она, стараясь не заплакать от обиды, разочарования, унижения.
– Все ведьмы-убийцы были людьми, – сказал он шепотом. – А потом им что-то понадобилось. Деньги. Любовь. Власть. Статуэтка. А я здесь затем, чтобы вы не инициировались. Никогда.
Эгле встала. Ослепнув от слез, не могла понять, в какой стороне дверь.
– Послушай, – сказал он умоляюще. – Я последний человек, который желал бы тебе зла. Я видел, как тебя убивали. Ну прости ты мои профессиональные повадки, я не хотел тебя обидеть…