Ведьмин Кут - стр. 35

– А бусы-то приняла, – улыбнулся Демьян, – Знать, и в её сердечке есть к нему чувства.

Он подпрыгнул, схватив свисающие ветви высокой берёзы, что росла на углу улицы, у хаты бабки Вужихи, и крикнул громко:

– Эге-гей!

– Тьфу ты, нехристь окаянной! – послышалось из-за кустов, что росли в палисаде, и из калитки выкатилась круглая, как колобок теста, сама бабка, – Что ты голосишь, как оглашенной, да я чуть было не свалилась с завалинки из-за тоби!

– Прости, бабушка, не хотел я тебя испугать, – приложив руку к сердцу, поклонился Демьян, – Само так вышло. С радости.

– С радости, – проворчала бабка Вужиха, – Кака така радость нынче? Эва ночь эдака – Вальпургиева! Я вона кресты над окнами рисовала, а тут ты орёшь, так я чуть шею не свернула, лады за ветку ухватилась.

– Да ведомо мне, что Вальпургиева.

– Ну, а коли ведомо, чего шумишь?

– Дак сам Бог велел нынче, – развёл руками Демьян, – Скоро к реке пойдём петь да плясать, нечистых отпугивать!

– Чтобы их отпугивать амулет нужон, а не пляски ваши, – проворчала бабка, потом помешкав малость, полезла в карман своего передника, пошарила там, извлекла на свет Божий какой-то кривой засохший корешок, и протянула его Демьяну, – На-ко вот, возьми.

– Спасибо, бабушка, – вновь поклонился Демьян, – А что это?

– А это тебе оберег, на всякой случай, – ответила бабка Вужиха, – Время нынче двоякое, недоброе. Ежели чего, в рот его поклади – никакая нечисть тебя и не возьмёт.

– Ишь чо, – подивился Демьян, – А что же это за корешок такой? На вид неказистый какой-то.

– Ты зато больно казистый, – съязвила бабка, которую не зря на селе звали Вужихою, – Он можа и неказист, да зато шибко пользителен. Да дай-то Бог, чтобы не пригодился.

– Спасибо, бабушка, ну я пойду, тороплюсь я, – откланялся Демьян.

– Ступай-ступай, – махнула рукой Вужиха, – Работы ишшо полно до ночи. А ужо смеркатся.

Она подняла глаза и поглядела на небо, а затем поковыляла в хату, что-то бормоча себе под нос.

Демьян сунул бабкин подарочек в карман рубахи и поспешил своей дорогой.

Круглая полная луна выкатилась на небосвод. Сладким дурманом с садов заволокло кругом. Плескалась внизу под горою река. Жаркие костры горели на её берегу вокруг высокого Майского дерева, рядом с которым собралась молодёжь. Глаза Демьяна взволнованно выискивали среди толпы ту самую, единственную, ненаглядную – Яринку. Да вот же она, стоит с подружками, смеётся в голос, а на шейке – его бусы красные.

– Надела-таки! – сердце Демьяна подпрыгнуло от радости, и он поспешил к девушкам.

– Яринка! – позвал он и протянул ей руку.