Ведьмам здесь не место - стр. 21
Раскладывать карты получилось. С ними дело быстро пошло на лад, и я научилась смотреть «унутрь». Карты были для меня простыми и понятными, и мой дар не сходил с ума. Изнанка послушно показывала мне то, что я должна была увидеть. С другой стороны, я и так многое видела без карт.
– Много будешь знать – плохо будешь спать, – сказала мне на это баба Тоня. – Дар твой сильный, посильней тебя будет, ты за ним не угонишься и помрешь, не сдюжишь. Покажешь его там, где не надо, а на него охотников полгорода. А ежели через карты дар пропускать, никто тебя не и найдет. Мало ль кто в картишки балуется? Ты поглядывать-то поглядывай в изнанку свою, только не шибко часто, а вот через картишки сколько хошь. И руками не лезь в то, что увидишь. Мала еще.
Идея с тем, чтобы смотреть в изнанку через карты, мне показалась логичной. Знать бы об этом раньше! Ведь тогда бы я сдуру не полезла бы воздействовать через изнанку на мир. И тогда я не была бы виновата в том, что сделала тогда, еще дома…
Так прошли почти два месяца. Я училась видеть сквозь карты, потихоньку отвыкала постоянно пастись в ином зрении. Училась еще видеть воск, кофейную гущу, плетение заговоренных ниток, травы тоже, с ними у меня, кстати, лучше всего шло. Учила еще всякие наговоры, наветы.
Баба Тоня лечила в основном, но насильно своих знаний мне не давала.
– Ты глупая, ты вредить будешь, не понимаешь ничего, – ворчала она, но чему-то все-таким учила. И я вникала во все, что баба Тоня считала нужным мне открыть. Если честно, я очень боялась, поэтому ходила за старушкой хвостом.
Я теперь знала, что за мою жизнь никто и гроша ломаного не даст. Стоит мне только оступиться, и мне конец. Меня найдут и убьют. Довольно жестоко, кстати. Периаммы из юных ведьм ценятся очень дорого. Баба Тоня периодически на меня смотрела так… с жалостью, как на обреченного человека. Который одной ногой уже в могиле стоит.
С каждым днем баба Тоня сдавала все сильнее, слабела и подолгу спала. Она знала и день, и время своей смерти и доживала последние деньки, от чего стала мягче, добрее, разговорчивее.
– Маринка, я тебе дара своего не дам, он у нас через поколение переходит, к праправнучке моей пойдет, – говорила она. – У внучки моей защита врожденная есть, ее не найдет никто, а вот тебе, девка, такой не досталось. Видать, дар к тебе не по роду как-то попал, не скрытый дар-то, весь на виду. Тяжко тебе будет. Главное, энтим бабам не попадись, с жжеными глазьями. Они тя быстро на кусочки разберут, вши проклятые. Ты девка сильная, они на тебя как на лису охотиться будут, всю тебя флажками обложут. Но есть кой-что тут, в городе. Ты слушай…