Ведьма - стр. 22

Зажужжала коляска, въехавшего на кухню Степана.
- Не было еще?
Отрицательное покачивание головой:
- Может проверить сходить? Я извелся весь.
Но идти никуда не пришлось, потому что ведьма, наконец, появилась в дверном проеме. Оба мужчины обернулись в ее сторону:
- Ну как ты? - скупой вопрос Игоря.
Она не выглядит отдохнувшей. Скорее - больной. Пожимает неуверенно плечами. И от этого жеста, у обоих мужчин сжимаются зубы.
- Ксения, ты можешь толком объяснить что происходит? - хмурит брови Степан.
- Не бойся, Зима, твоему выздоровлению ничего не грозит, - криво ухмыляется ведьма
- Моему?! Ты правда сейчас думаешь, что я о себе переживаю?! Да я… - начинает было, но потом взмахнув рукой, усилием воли останавливает готовые сорваться слова. Разворачивает коляску спиной.
- Прости, Степан. - идет за ним, останавливается за спиной и проводит рукой по макушке. А он как кот, подставляет голову под ласки.
За спиной раздается фырканье Игоря и его настойчивый вопрос:
- Ты не ответила, как себя чувствуешь? Удалось ли тебе восстановиться?
- Не совсем…
- Как это? - волнуется Степан.
Ксения пожимает плечами. Что им ответить? Она не знает! У нее никогда такого не было! Она всегда восстанавливалась… Всегда!
- Не знаю… Правда! Я не знаю - никогда такого не было, - проводит в отчаянии по волосам, еще больше запутывая буйные кудри.
Все замолкают на долгое время, обдумывая ситуацию. Прокручивая ее то так, то эдак. Нарушает тишину Степан:
- Ксения… Ведь есть же способ...
- Нет!
- Почему Бога ради? Ведь это же самый очевидный вариант
- Что… Настолько хочешь встать, что готов любимую женщину под другого положить? - прожигает злыми черными омутами.
- Нет! Я… для тебя хочу… Чтобы проще все было, чтобы не видеть как ты будто умираешь каждый раз… Не могу так… - шепчет отчаянно.
- А с другим видеть? Сможешь?! - вызывающе.
Он отводит глаза. Не то, чтобы он был уверен…
- Если есть шанс, что этим мужчиной после стану я… Единственным мужчиной…
Игорь наблюдает за разворачивающейся драмой. Его раздирают противоречивые эмоции. Единственный близкий человек, родной и любимый. Он знает его как облупленного, может мысли его читать, настолько они друг в друга вросли. И женщина… Непостижимая и переменчивая. Язвительная и беззащитная. Злая и милосердная. Когда она влезла ему под кожу? И как теперь выдрать с корнем? Чтоб и мыслей не было. Чтобы другу дорогу не переходить, чтоб и намека даже не осталось?
Тем временем Ксения как-то потерянно обхватывает себя руками, как будто закрывая дыру в груди, и выдыхает хрипло: