Ведьма: тьма сгущается… - стр. 6
Мамаев приподнял брови и почувствовал, как вместе с ними двинулась и фуражка.
– Это не наше дело, да и если вы не вредите обществу, то будь вы трижды сумасшедшая, никто вам ничего не сделает.
– Эх, ладно! Месяца три назад ночью услышала вой. Будто волк завывает на луну. Страшно стало, ночью глаз не сомкнула. Днём потом поспала, а после заката опять слышу вой. Опять не спалось мне. Третий день – так же. На четвёртый решила прислушаться, откуда звук доносится. Оказалось, – она ткнула в ведьмин дом пальцем, – из её дома. Ну, думаю, собака, может. Вскоре уже не выдержала и вызвала ваших молодчиков. Пришли они, значит, и говорят: «Всё тихо и собаки у неё нет, а вы таблеточки попейте для сна». Махнула рукой на них. Я тогда слышала отлично, несмотря на возраст, а через неделю нежданно-негаданно оглохла, да купила слуховой аппарат и опять слышу вой. Ну, думаю, лучше глухой ходить, чем слушать это всё. Включала аппарат только когда надо было, а пару дней назад решила проверить ночью. Надеваю его, и ничего. Тишина! И следующую ночь так же. Вот и закралось мне в голову, что что-то не так. Вызвала снова ваших. Вот и всё!
Мамаев потупил взгляд и закурил ещё одну.
– Ещё вопрос, если позволите!
Бабка добродушно кивнула, Мамаев подался к ней и спросил:
– Кто завесил зеркала в доме?
Она лишь пожала плечами и снова взялась за метлу.
– Говоришь, для протокола надо, а сам не записываешь, – съехидничала бабка.
– Я запомнил, спасибо, – ответил Мамаев и, попрощавшись, пошёл обратно в ведьмин дом.
Стали описывать имущество. Как и договорились, Мамаев писал, а Жилин перебирал ведьмины вещи. Всякое барахло попадалось: шкатулки с веточками и травами, амулеты, кольца, куча зеркал и стёкол. Многое пришлось пересчитывать по несколько раз, чтоб не сбиться. Список вещей получался длинным, Жилин уже хотел переходить в следующую комнату, но тут зашипела рация. Их срочно вызывали на другой объект. Они снова закрыли окна.
Перед самым выходом Мамаев заприметил блеснувший золотом корешок книги на полке.
– Ты иди, а я догоню, – сказал он, – в сортир забегу.
– Не боишься ведьминого дерьмодемона? – Жилин заржал, хлопнул по плечу Илью и вышел.
Мамаев взял книгу, раскрыл. Переплёт захрустел старым клеем. Пожелтевшие страницы хранили рукописные тесты, словно это был дневник, а не книга. Кое-где чернила были смазаны, некоторые страницы почёрканы, а почерк походил на что-то среднее между врачебной справкой и письменами древних инков. «Да уж, без ста грамм не разберёшься», – подумал Мамаев, положил книгу на место и остановился. Что-то его не пускало, не давало уйти просто так. Он подошёл к окну, отстегнул шпингалет на раме и поспешил к выходу.