Ведьма Сталинграда - стр. 41
– Когда они уехали?
– Примерно в 1918 году.
– Значит, они были против большевиков. Вы родились здесь?
Разговор принимал опасный оборот. Вряд ли будет хорошо, если эта летчица-коммунистка узнает про антикоммунистические настроения, привитые Алекс в детстве. Но лгать ей почему-то не хотелось.
– Да, в России, в Санкт-Петербурге. Почему мои родители решили уехать, я точно не знаю. Я была совсем маленькой и помню, что выросла в Нью-Йорке. Мы можем поговорить о вас и вашем самолете?
Они остановились рядом с одним из бипланов.
– Конечно, можем. Вам когда-нибудь доводилось летать на таких самолетах? – Настя посмотрела Алекс прямо в глаза, и Алекс ощутила то же самое смущение, как во время их первой встречи. С чего бы это?
– На таких… э-э-э… открытых, как этот, нет. Я летала на самолете Грумман Гуз. Правда, это было давно.
– Грумман Гуз, – повторила Настя по-английски. – Что за машина? – Девушка забралась на крыло.
– Это такой гидросамолет, с крыльями поверх кабины и двумя двигателями. Самолет-амфибия, просторный внутри. Летать на нем было сплошное удовольствие.
– Почему вы перестали летать и стали журналисткой? – Настя снова посмотрела на Алекс в упор, сбивая американку с мысли.
– Мне нужно было учиться и зарабатывать на жизнь. Но я не забыла эти волнующие ощущения.
– Никто не забывает. Ну что, поехали.
Настя придержала Алекс за локоть и помогла ей забраться на заднее сидение. Алекс разместила рюкзак и чехлы с фотоаппаратами у себя в ногах и пристегнула ремень безопасности. Предвидя обжигающе холодный ветер, девушка вытащила из-под формы свой шелковый шарфик в горошек и повязала его повыше на шею.
– Милый шарфик, – заметила Настя.
– Спасибо, и полезный.
– Вам нужно и голову прикрыть. – Летчица протянула Алекс летный кожаный шлем, который прекрасно подошел американке, пробуждая приятные воспоминания о полетах.
– Обычно в этом кресле сидит штурман. Здесь есть приборная панель, но будет лучше, если вы ничего не будете трогать и предоставите управление мне.
Алекс рассмеялась.
– Что было бы, если бы наши мнения разделились? Скажем, вы хотите накренить самолет в одну сторону, а я – в другую.
Настя тоже засмеялась в ответ.
– О, это не проблема, ведь у меня есть пистолет.
– Веский аргумент. Но если серьезно, как мы будем переговариваться во время полета? Здесь есть внутренняя радиосвязь?
Закинув ногу на борт, Настя залезла на место пилота. Бросив взгляд через плечо, она сказала:
– Простите, но никакой внутренней связи. Связи с землей тоже нет.
– Это немного пугает. Как же вы ориентируетесь ночью?