Ведьма - стр. 37

– Да… Он не курит. И не пьет, и матом не ругается.

– Тогда что он мог здесь делать?

Она пожала плечами.

– Лейтенант, вам не помешает допросить его еще раз.

– Разумеется… В общем, что вы можете сказать насчет ее смерти?

Михаил бросил еще один взгляд на тело. «Прощай, мне жаль».

– Ее точно не убивали… Во всяком случае, я не вижу ни малейших признаков физического контакта с ней, который повлек бы смерть. Вот не могу сказать, можно ли считать убийством удачную попытку напугать до смерти. Есть в Уголовном кодексе такие статьи?

– В нашем Уголовном кодексе найдется все, – улыбнулся оперативник. – Ладно, спасибо за помощь.

– На здоровье.

Старший лейтенант начал отдавать своим парням новые распоряжения, а Михаил и Маришка вышли из коридора.

Съемочная площадка уже не выглядела рабочей. Тут и там сновали какие-то взволнованные люди, что-то делали, суетились. У Михаила возникли ассоциации с антрактом в цирке, когда униформисты готовят манеж к выходу хищников.

– Что теперь будете делать? – спросил он.

Марина закурила новую сигарету, с мрачным удовольствием затянулась.

– Сами как думаете?

– Я-то думаю, что надо прекратить съемки и, может быть, даже свернуть шоу. Но что-то мне подсказывает, что вы поступите иначе.

Марина выпустила струю дыма и кивнула.

– Ваше «что-то» правильно подсказывает. В программу вбухана чертова уйма денег, задействованы сотни людей, первый эфир уже через неделю… Можете меня распять, но матч состоится в любую погоду… И к черту сантименты!

Миша улыбнулся, и улыбка получилась снисходительной.

– Прямо уж к черту? Хотите знать мое мнение, Марина?

– Ну?

– Вы на самом деле не такая уж черствая и циничная дама. Не скрою, этот образ вам вполне идет как продюсеру и вообще как успешной молодой женщине, но под вашей толстой кожей скрывается…

– Так, стоп! – остановила его Маришка, бросая на пол недокуренную сигарету (она их теперь так и курила – по чуть-чуть, сразу вышвыривая окурок подальше). – Если мне понадобится психоаналитик, я вас позову, а сейчас меня волнуют более приземленные вещи.

– Например?

– Леша Кузьмичев. После допроса он отпросился домой, сказал, что плохо себя чувствует.

– Не исключено.

Они постояли, помолчали немного. Затем Маришка повернулась к молодому человеку:

– Миш… Кхм… ничего, что так? Не слишком фамильярно?

– Конечно. Можно и на ты, если хотите.

– Нет, с этим пока повременим.

– Извольте. Я вас слушаю.

Она колебалась. Пожалуй, в эту минуту ее толстая продюсерская кожа ненадолго была сброшена, как шкура змеи.

– Миш, не уходите из шоу.

Он не ответил.

– Вы ведь скептически ко всему этому относитесь, верно?