Ведьма по призванию - стр. 31
Ральгон был более скромен в своих желаниях – он попросил вяленого мяса, хлеба и горячего отвара. Собственно, это и был мой завтрак, оказавшийся очень даже вкусным и питательным. По крайней мере, вяленое мясо мне понравилось, хотя и показалось жестковатым.
В путь мы отправились сразу после завтрака. Бревно плыло вслед за нами прямо по небу, время от времени прячась в деревьях. Управляла я им не то чтобы профессионально, а потому нет-нет да и слышался треск веток и шелест листьев, на которые изредка реагировал наемник, оборачиваясь.
– Что-то случилось? – осведомилась я, любуясь природой.
Просто шли мы с котом слегка позади Ральгона, имея возможность прекрасно рассмотреть все прелести, которые даровала ему природа. Особенно мне нравилась широкая спина. И брюки, которые отлично обтягивали “природу”, так сказать, представляя ее во всем своем великолепии.
Природа же настоящая радовала глаз густой темной зеленью, всеми оттенками зеленого. Красивые мощные ветви извивались, изгибались подобно узорам на холсте. Пышные кусты разрастались всем разнообразием тонких и толстых листьев, округлых и острых, треугольных и овальных.
Нередко по дороге нам встречались цветы. Одни цветы росли отдельно друг от друга, широкими лепестками создавая купол, объемную полусферу. Другие были мелкими, не больше ногтя или толщиной с палец. Они в основном располагались шапкой, льнули друг к другу, яркими пятнами пестрили среди зелени, поднимая настроение этим тусклым и безрадостным днем.
– Да нет, показалось, – обернувшись, нахмурился мужчина.
– А что именно показалось? – полюбопытствовала я.
– Что бревно по небу летит.
– Странные у вас фантазии, господин, – обеспокоенно произнес Леотард, глядя на наемника как на душевнобольного. – Вам бы целителю какому показаться. Мало ли... Может, вас того... По голове били?
Ральгон смерил нас уничтожающим взглядом, но на невинную реплику кота не ответил. Мы же с Лео весело переглянулись и тихонько посмеялись.
– Интересное дерево, – остановилась я, узрев непонятное, неестественное, но при этом удивительное растение.
Его ствол сплошь состоял будто из черных пластмассовых чешуек, которые венчали странные иглы, расширяющиеся к основанию. На каждой чешуйке в центре был нанесен свой особый рисунок – красно-желто-оранжевое солнце, будто краска разлилась случайно.
Ветки его занимали лишь самую макушку. Прямые, будто палки, они встали основанием своеобразного шатра, которое сплошь было утыкано резными широкими листьями, поделенными на несколько частей. Каждая часть была шире предыдущей, и самые широкие части свисали у самого низа.