Ведьма на полставки - стр. 41
Сегодня, однако, я была возбуждена чрезмерно, и вместо того, чтобы помогать, порвала простынь и разбила дорогущую вазу. Так что, сбежать от праведного гнева матушки, я посчитала единственным выходом.
Коридоры дворца были извилисты и путаны, так что очень скоро я оторвалась и перестала слышать крики «Летта» за спиной. Жуть как интересно было, да и скользить по мраморной плитке – невероятное удовольствие. Синяков, правда, набила с десяток, не всегда вписываясь в повороты, но заживут, не переломы же.
На очередном крутом вираже меня поймали сильные мужские руки, заставив взвизгнуть. А уж когда начались полеты до потолка, поддерживаемые магией, от моего крика едва ли не лопались стекла.
– Виолетта! – мама стояла в начале коридора, уперев руки в бока. Такой злой её я еще никогда не видела. Но эмоции эти очень быстро сменились испугом. Мама побледнела, пошатнулась, но вместо того, чтобы упасть в обморок или кинуться меня отнимать у чужого мужчины, она начала пятиться. А бархатистый голос сзади неверяще протянул: «Одетт?»
Я была, конечно, еще очень мала, но то, что эти двое друг друга знали, поняла прекрасно. Они и про меня-то забыли, предпочтя поиграть в догонялки.
Мужчина был очень хорош. Военная выправка, парадный мундир с эполетами, светлые волосы, отливающие золотом… А то, как он мастерски владел воздушными потоками, подбрасывая меня почти до потолка и ловя у самой земли, заставили полюбить его с первого взгляда. Он улыбался совсем по-мальчишечьи, сразу располагая к себе.
Так что, я решила не вмешиваться, давая взрослым время на разговор, очень надеясь, что и мама разглядит его преимущества.
Дальше я шла осторожно и разборчиво, заглядывая в приоткрытые двери. Это в первый день окружающая роскошь вводила в благоговейный ступор, а потом начала восприниматься обыденностью. Но мимо комнаты с фортепьяно пройти было совершенно невозможно.
Это была чья-то спальня – огромная кровать с балдахином, туалетный столик с множеством шкатулочек и коробочек, роскошное платье, разложенное на нескольких стульях. Но меня ничего из этого не интересовало так, как инструмент. Фортепьяно было настолько изящным, что даже дотронуться до него было боязно. Но я всё же дотронулась. Подняла крышку, аккуратно пробежала пальчиками по клавишам и замерла, прикрыв глаза.
Меня наполнял восторг в какой-то сумасшедшей концентрации, так что казалось – тронь и взорвусь. Поэтому вопрос, произнесенный строго, воспринялся варварством.
– И что же это за гостья в моих личных покоях?
Я оглянулась, внимательно разглядывая женщину. Высокая, стройная до худобы, с длинными темными волосами, она казалась взрослой и странно красивой. Вообще, я всегда считала красивой маму, но эта леди заставляла меня задумываться.