Ведьма на фрилансе - стр. 27
Пока я осознавала происходящее, а комендантша наливала чай и выставляла на стол вазочки (где она их только нашла?) с вареньем, сметаной, мёдом, топлёным маслом и ещё какой-то странной вязкой субстанцией, отдалённо напоминающей клейстер, Изя с Федей бросали на меня несчастные взгляды.
Трудотерапией фамильяры занимались впервые, и она им явно не понравилась.
- Кушай пирожочки. Тут вот с грибками, а тут с ягодками, - суетилась Агриппина Севостьяновна.
- Волчьими? – уточнила я, радуясь обретённому дару речи.
Подозревать комендантшу в нехорошем причины у меня имелись. А что, избавится от противной ведьмы и больше никто по ночам отвлекать от написания доносов и слежки за студентами не будет.
Реакция призрака только подтвердила мои подозрения. Агриппина Севостьяновна притворно захихикала, налила чай мимо кружки и, суетливо поправляя причёску, просюсюкала:
- Какое у тебя, Никочка, прекрасное чувство юмора.
Изя, надеясь на скорое избавление, отложил скалку и навострил ушки. О ужас, он же не в своей противомикробной сфере. Я сразу и не обратила внимания. А ведь этот симулянт в ней даже мыться умудряется.
Вот она, мощь педагогического таланта Агриппины Севостьяновны. Эх, как же скучают по этой женщине стены исправительных учреждений. Уверена, она бы мигом избавила уголовный кодекс от такого понятия как «рецидивист».
- Кушай-кушай, всё свеженькое, - с энтузиазмом опытного отравителя уговаривала комендантша.
- Эм… спасибо, но мне пока не хочется, - я отодвинула от себя тарелку с невероятно ароматными и аппетитными пирожками. В животе предательски заурчало. - Агриппина Севостьяновна, не подумайте, что вам не рады, но… не стоило так утруждаться. Это же я вас на чай пригласила, мне и угощение готовить.
Комендантша разом поникла, тяжело вздохнула и грузно (как у бестелесного призрака это получилось?) уселась на табуретку.
Изя с Федей, оценив степень падения боевого духа командирши, окончательно забросили стряпню и внимательно наблюдали за происходящим.
- Не на чай я к тебе сегодня пришла. Вернее, не только на чай, - тихим голосом сообщила Агриппина Севостьяновна. – Таки выгнал меня Мотька, чтоб ему студенты по ночам одних суккубов призывали.
- За что? И разве вас можно уволить?
Мотька – это Варфоломей Григорьевич Царьков, наш директор. Обычно так фамильярно главу АМИ называли только недовольные начальственным произволом студенты и учителя, попавшие в немилость.
Что, интересно, Царькову такого плохого сделал призрак? Не считая, конечно, бесчисленных доносов в маглицию.
- Так как так получилось-то? – повторила я свой вопрос, видя, что призрак не спешит с ответом.