Ведьма, к ректору! - стр. 5
Это самое будущее, подозреваю, и давало еще один повод тихо ненавидеть меня. Я уже сейчас зарабатывала копирайтингом, и мне не нужно было думать о жилье. Варвара Дементьевна, хоть и выглядит независимой, однако иногда срывается и устраивает совместное чаепитие и разговоры «о былом». Подозреваю, что даже для нее одиночество все – таки сволочь, и в силу этого она меня не выгонит.
Да, и одиночество. Как ни убеждала меня моя вторая «Я», что сказок не бывает, первая все равно верила в существование половинки. В одного на всю жизнь мужчину. От которого теряешь голову, становишься мягкой теплой глиной в его руках, из которой он может создать что угодно – скромницу, заботливую хозяюшку, дерзкую развратницу, надежного друга. Мужчину, от одного касания которого срываешься в бездну и взлетаешь в космос.
А… а вот он. Опять космос.
В тот день у нас были обычные посиделки. Девчонки делились летними приключениями, как они это называли, хотя их откровения можно было напечатать в каком-нибудь журнале для взрослых как «Дневники потаскушек». Ловлю себя на мысли, что это мерзко с моей стороны так думать о тех людях, с которыми я общаюсь и, по – честному, нужно бы от них отпочковаться. Но … женские посиделки, пусть и с правом совещательного голоса – я не могла от них отказаться.
Выйдя на улицу, я опять задумалась о своей секснепригодности, особенно по сравнению с «подругами», и не сразу поняла, что меня остановило. За углом общежития три подонка нещадно пинали кого-то.
Я ужасная трусиха, и вторая моя часть, рациональная и трезвомыслящая, просто верещала испуганной свиньей, как антивирусник Касперского, и требовала, чтоб я бежала подальше отсюда. Но я узнала клетчатые штаны Виталика и, затолкав подальше голос здравого смысла, с отчаянным визгом: «Немедленно отстаньте от него!!!» кинулась на защиту первооткрывателя своей груди. Не чужой ведь!
Однако в первом же раунде получила удар в лицо и беспомощным кулем влетела в ровно подстриженные кусты, предварительно оставив задницей неслабый тормозной путь. От страха и боли я сначала заревела, а потом, собрав остатки мужества, на всхлипе заорала «Помогите!»
Меня никогда никто не бил, и то, что сейчас произошло, было просто кошмарно. Разорвавшись тысячами осколков, безопасный мир, по большей части, созданный самой собой, в котором я и существовала, рухнул. От потрясения я чувствовала себя одной ногой в обмороке, тошнота подкатывала к горлу и перекрывала дыхание.
Из состояния прострации меня выдернули матерные слова. Громкие, хлесткие. Меня всегда от них коробило, но сейчас они звучали просто как жесткие команды агрессивным собакам. К тому же они сопровождались такими оглушительными, как мне показалось, звуками ударов, что я открыла глаза.