Размер шрифта
-
+

Ведарь Перевертень. Книга 2 - стр. 4

Мутнеющим сознанием я отметил несколько переворотов блестящей палочки. Оборотень слегка скользнул по ней краем глаза и тут же уставился на меня, не желая пропустить ни мгновения выдавливания жизни. Я вытянул шею и успел ухватить иглу за шляпку. Зубы противно заныли, когда вцепились в жесткий металл.

Чмок!

Оборотень ещё радостно скалился, когда мои губы коснулись шерсти, окружающей глазную впадину. Лохматая голова резко отдернулась, едва не вырвала зажатую в зубах иглу. Из пустеющей глазницы полилась бело-красная жижа, сопровождаемая жутким ревом боли. Уши тут же заложило толстой ватой, не пропускающей ни звука.

Кольцо лап слегка разжалось, и прохладный воздух струей окатил раскаленные легкие. Сквозь мутную пленку увидел, как зубастая пасть стремительно приближается к моему горлу.

Помирать так с музыкой!

Я устремился иглой в оставшийся глаз, подал голову навстречу острым зубам, словно укротитель, засовывающий голову в пасть льву. Клыки коснулись моей кожи, но тут же отпрянули, когда игла пронзила второй красный глаз. Щетинистый нос тяпнул по подбородку так, что у меня хрустнуло в шее. Лапищи взлетели к осиротевшим глазницам, я же, как сброшенный с телеги мешок картошки, рухнул в примятую траву.

В полете я успел пронзить черное сердце оборотня, словно дятел пробил крепкую кору.

Воздух! Вдох!

Сквозь сжатые зубы свежий ветер проникал вместе с какими-то крошками. Сверху упал обнаженный человек, придавил центнером веса к мягкой траве. Я еле дышал, болело все, что могло болеть, начиная от корней волос и заканчивая ногтями на ногах.

  Крошки оказались кусочками крепко сжатых зубов – от напряжения чересчур сильно стиснул челюсти.  Дело ещё не закончено – отдыхать рано, нужно завершить дело и нанести каждому перевертню по последнему удару.

Я спихнул тяжелое тело неудавшегося насильника, тот перекатился на спину, выставил вверх торчащую из груди шляпку иглы. От медного штырька по розовой коже растекались струйки алой крови, капали на примятую осоку. Сквозь судороги маячило легкое дыхание, оборотень ещё жил, и вскоре может восстановиться, если не принять срочных мер.

Преодолевая немощь и охватившее бессилие, какое появляется при очень высокой температуре, я смог подняться на колени. Голова казалась опустошенной дождевой бочкой, непослушные пальцы скользили по окровавленной шляпке, срывались и захватывали вновь.

Медленно вышел блестящий стержень, тотчас цвиркнул небольшой фонтанчик, в такт ещё бьющемуся сердцу. Игла выскользнула из непослушных рук, окрашенная осока жадно вцепилась в моё небольшое оружие. Ещё три вдоха и выдоха…

Страница 4