Ведь - стр. 55
Глухая тишина.
Сердце мое колотится бешено.
Страх охватывает меня с ног до головы.
Меня знобит.
Я понимаю: у меня сильный жар.
Мне не хватает воздуха, меня подташнивает, и мне мучительно хочется в туалет.
«Надо поскорее уйти отсюда! – лихорадочно соображаю я. – Мне может быть плохо. Мне надо уйти как можно быстрее!»
Я рывком вскочил. В глазах моих потемнело, и несколько секунд я стоял, вцепившись руками в спинку кресла.
Я увидел на полу одеяло. Значит, они укрыли меня. А девочка легла спать в другой комнате.
Ощупью я пробрался через коридорчик к входным дверям, отыскал свои сапоги и в темноте стал надевать их, присев на корточки и чувствуя прилив крови к голове.
Вдруг я услышал шаги. Ее шаги я мог теперь отличить даже среди звучания еще миллиона других шагов.
Она вышла из своей комнаты в коридорчик и зажгла свет.
Поверх длинной ночной сорочки на ней был фланелевый халат, отвороты которого она сжимала пальцами левой руки у горла.
Мы смотрели друг на друга молча. Я смотрел на нее снизу вверх, и мне представилось, что она может сейчас принять меня за проходимца, воришку, который скрытно ночью уходит из ее дома.
– Простите меня, – сказал я. – Я заболел.
Я поднялся, и опять в глазах у меня потемнело.
Она, видимо, заметила перемену в моем лице, произошедшую в этот момент.
– Зачем же вы уходите? Я не гоню вас, – сказала она.
– У меня высокая температура. Я не хочу, чтобы я был болен в вашем доме.
Я протянул ей руку, и она инстинктивно подала мне свою, и когда наши руки соединились, то она странно взглянула на меня.
– Господи, у вас под сорок!
– Я справлюсь, – сказал я. – Вы только, пока я буду болеть, не выходите замуж.
– Вам никуда нельзя идти! Вам нужно срочно вызвать врача!
– Я вернусь к вам. Я не могу не вернуться. Вы только не выходите замуж. В вашем доме я хочу быть здоров. Только светлое… И никакой тьмы…
Я, видимо, говорил бред.
Надев куртку, я отодвигался к дверям, я все отодвигался к ним, бесконечно удаляясь от нее, и наконец увидел, что стою на канале возле дерева, прижавшись к нему горячим лбом, и смотрю, как от заледенелой коры дерева струится пар.
Внезапно мне стало легче, и мне показалось, что страх покинул меня.
Судя по венчикам вокруг горящих фонарей, мороз был очень сильный.
Надо было возвращаться в комнату на Васильевском острове. Но я решил ехать за город.
У перекрестка рычал военный тягач.
Я стукнул по дверце высокой кабины, солдат водитель открыл мне, и сразу я увидел, что выхожу на площадь перед вокзалом.
Посреди пустого пространства в перекрестных лучах прожекторов сверкал памятник Ленину на броневике. Вождь величественно реял над боевой машиной, покрытый снегом и льдом. В ослепительных потоках света он был торжественен и одухотворен…