Вечный сон - стр. 10

Миссис Риган с такой силой стукнула бокалом о подлокотник, что его содержимое выплеснулось на атласную подушечку. Затем, опустив ноги на пол, она вскочила и с открытым ртом злобно уставилась на меня. Глаза сверкали, ноздри раздувались, суставы стиснутых в кулаки рук побелели.

– Вы забываетесь! – прохрипела она.

А я сидел и молча улыбался. Миссис Риган очень медленно закрыла рот, взглянула на мокрую от виски подушечку и присела на край шезлонга, подперев рукой подбородок.

– Ну погоди, красавчик. Доиграешься.

Я чиркнул спичкой об ноготь большого пальца, и спичка – кажется, впервые в жизни! – зажглась. Я закурил и глубоко затянулся. Торопиться было некуда.

– Терпеть не могу самоуверенных красавчиков, – сказала она. – Ненавижу.

– Чего вы, собственно, боитесь, миссис Риган?

Ее глаза побелели, а потом потемнели – сплошной зрачок, без белка. Ноздри запали.

– Он не из-за этого вас вызывал, совсем не из-за этого, – проговорила она напряженным, срывающимся от гнева голосом. – Не из-за Рыжего. Правильно?

– Его спросите.

Она опять вспыхнула:

– Убирайтесь! Убирайтесь, черт вас побери!

Я встал.

– Садитесь! – заорала она.

Я сел и, щелкнув пальцами, стал ждать, что будет дальше.

– Я знаю, – сказала она, – я знаю, вы могли бы найти Рыжего, если б вас попросил отец.

Это на меня тоже не подействовало. Я кивнул и спросил:

– Когда он исчез?

– Месяц назад. Уехал в своей машине, никому не сказав ни слова. Машину потом обнаружили в каком-то частном гараже.

– Обнаружили?

Проговорилась? Все ее тело как-то вдруг обмякло. Она улыбнулась и с победоносным видом взглянула на меня.

– Об этом, значит, отец вам не говорил. – Она с трудом сдерживала радость, как будто ей удалось меня перехитрить. Возможно, так оно и было.

– Генерал действительно рассказывал мне о мистере Ригане, но вызвал он меня совсем по другому поводу. Вы это хотели от меня узнать?

– Ничего я не хотела.

Я опять встал.

– В таком случае я пойду.

Миссис Риган молчала. Я подошел к высокой белой двери и обернулся. Она сидела, прикусив губу и скаля зубы, – точно щенок, играющий с ковром.

Я вышел, спустился по выложенной кафелем лестнице в холл, и предо мной опять вырос дворецкий с моей шляпой в руке. Я надел шляпу, а он распахнул дверь.

– Вы ошиблись, – сказал я. – Миссис Риган не хотела меня видеть.

Дворецкий вежливо опустил свою седую голову.

– Простите, сэр. Я часто ошибаюсь. – И с этими словами захлопнул за мной дверь.

Я остановился на ступеньках и, закурив, стал смотреть на спускающийся уступами участок, засаженный цветами и подстриженными деревьями и огороженный высоким забором с позолоченными копьевидными наконечниками на железных прутьях. К открытым чугунным воротам усадьбы сбегала извивающаяся дорога, а под горой, за забором, в нескольких милях от особняка видны были старые деревянные буровые вышки нефтепромысла, на котором в свое время разбогатели Стернвуды. Теперь на этом месте разбили парк – подарок городу от генерала. Но несколько нефтяных скважин еще функционировало, давая по пять-шесть баррелей нефти в день. Не зря Стернвуды построили себе дом на самой вершине горы: отстойной водой и нефтью не пахнет и в то же время видны месторождения – источник их богатства. Впрочем, не думаю, чтобы Стернвуды часто любовались из окон буровыми вышками.