Вечный колокол - стр. 90
– И почему ты с ним не пошел? – спросил Млад ледяным голосом.
Миша расплакался еще сильней и обхватил шею Млада руками.
– Потому что ты можешь меня спасти! Ты мне не лжешь! Ты меня любишь по-настоящему!
– А он? Он тебя любит не по-настоящему?
– Он… Он хочет, чтоб я умер…
В дом зашел Добробой и стащил с головы шапку, виновато поглядывая на Млада, словно считал, что с недостаточным рвением выполнил поручение.
Млад похлопал Мишу по спине, снял с себя его руки и вытер ему слезы рукавом.
– Хватит плакать. Я не могу тебя спасти, тебя никто не может спасти, при всем желании. Ты сам себя спасешь, слышишь? Сам.
– Правда что, Миш, – встрял Ширяй, – ну что ты как маленький. Посмотри, нас тут трое. Мы все прошли испытание, и ничего, – правда, Добробой? И ты пройдешь. Все проходят. Ты, главное, не бойся. Ты делай все, как Млад Мстиславич говорит.
На следующее утро, едва рассвело, Миша с тоской глянул в окно и сказал:
– Уходите.
Млад не стал переспрашивать, поднял узел с собранными Даной вещами и закинул его за плечо: дальше Миша пойдет один. Так и подмывало успокоить себя мыслью: он сделал все, что мог. Так и хотелось сказать: ничего изменить нельзя, все идет своим чередом. Но что-то внутри противилось этому! Все можно изменить, надо только захотеть!
– Да ладно, Млад Мстиславич, – усмехнулся Ширяй, забирая свои пожитки, – ничего с ним не будет. Все проходят, и он пройдет.
– Я думаю – может, все же подняться… Посмотреть на этого Михаила-Архангела поближе… – пробормотал Млад.
– А он что, может что-то сделать? Или так, разговоры разговаривает? – спросил Добробой.
– Ничего он сделать не может. Другие духи не позволят, – вздохнул Млад.
– И зачем тогда подниматься?
А в самом деле… Наверное, это как раз и нужно для того, чтобы потом сказать себе: я сделал все, что мог. Нет в этом никакого смысла.
Дана ушла на занятия, Млада встретила девушка из Сычёвки, которая приходила к Дане вести хозяйство, – крупная, румяная, с большими руками и толстой русой косой на плече.
– Здравствуй, Млад Мстиславич! Кушать хочешь?
– Нет, Вторуша, благодарствуй. Я тоже сейчас на занятия пойду, – ответил Млад и поставил узел у порога.
– Что, и сбитню не попьешь?
Млад покачал головой и улыбнулся, хотя улыбаться вовсе не хотелось. Внутри зрело нехорошее, сосущее волнение.
Он еле-еле отчитал лекцию, на которых, вместо того чтобы рассказывать студентам о приметах вызова дождей, пришлось отвечать на их вопросы о вече, о гадании, о смерти князя Бориса и о происшествии в наставничьей слободе.
Едва лекция закончилась, Млад побежал к дому, но войти не решился: походил вокруг, прислушиваясь и всматриваясь в окна. Добробой истопил печь с утра, и раньше завтрашнего вечера тревожить Мишу не стоило. Млад почесал ленивого Хийси за ухом и выпустил цепь так, чтобы пес мог добраться до крыльца: вдруг что? Мальчик в доме один…