Вечность во временное пользование - стр. 21

Но свои воображаемые прогулки она могла совершать в любое время, которого у неё после смерти мужа стало слишком много. И исправно совершала их, блаженствуя ли на солнышке в ближайшем к дому скверике или погрузившись в послеобеденную дрёму в обнимающем кресле в гостиной: при желании можно было шаг за шагом повторить любую прогулку с любимым Антуаном.

Чаще всего для воспоминаний она выбирала их традиционные длинные летние выходные в Этрета: поздний приезд в пятницу, станция, свет луны делает железнодорожные пути, станционные навесы и углы домика с кустами и клумбами вокруг словно бы процарапанными до серебра в ночной темноте. Глубокая душистая тишина, светящиеся в дальних полях окошки, перистые ночные облака аккуратно расчёсаны чёрными гребнями редких лесополос, – петляющий коридор, по которому к морю движется их автобус. Маленькая гостиница, узкая, как колыбель для любовников, кровать, медленная неторопливая любовь, провал в сон друг в друге.

Утро начиналось с побудки истеричными чайками, сияние воздуха и сияние моря вторгались в комнатку, как йодистый вдох в лёгкие: впереди ждал целый день. И вот его по шажочку она и могла пройти: ступни помнили легко пружинящую бегущую над морем тропинку, глаза щурились от огромного светового пространства воды и неба, и помнили гальку на пляже – круглые, на закатном солнце светящиеся белые прозрачные виноградины. Глаза смыкались от вина и неги, хорошо было лежать затылком на бедре мужа или чувствовать его тяжёлую голову на своём: ночью она была берегом, а он её неустанным морем, под утро морем становилась она, а он покрывающим её небом.

Жизнь жила в её памяти, текла в венах, стучала в висках, мелькала под веками, словно окошки бесконечной ночной электрички с фрагментами воспоминаний, тёплая живая жизнь, непреходящая и вечная до самой смерти.

Если заводилась у молодого человека лишняя монетка, он всегда знал, где её с толком потратить, и отправлялся в огромный, грохочущий актуальными музыками магазин модной одежды «XXI». Здесь находилось всё и для всех, достаточно лишь хорошенько покопаться в богатствах трёхэтажного храма консьюмеризма, безропотно отстоять в длиннющих очередях в примерочные кабинки, и без обновок отсюда не выбирался никто. Всегда заполненный покупателями, это давно был центр моды, где одежда самым простодушным и прямым образом воплощала главные тренды сезона и при острой своей модности стоила весьма умеренных денег. Дизайнерские озарения с подиумов мировых недель моды здесь ловко редактировались так, что идею по-прежнему удавалось узнать, при этом трудозатрат сильно меньше, а значит, и цены ниже.