Вечное - стр. 4

По правилам – психолог должен был быть первым. Чтобы выяснить, добывать признания у нарушителя общественного спокойствия и попрание нравственности прямо тут или сразу в другое заведение вести. Мы со Ставом синхронно переглянулись. Мысль быстро открыть дверь, впихнуть Алданэля и закрыть, подперев плечами, пришла в наши темные головы одновременно, но светлая голова, то бишь Линтэ, гуля съел на моделях поведения, а потому предусмотрительно попятился своим изящным туловищем вместе с головой и планшеткой.

– А может его надо было того? – предложил комиссар. – В подвал? Как третью категорию опасности?

– Так он же не маг, – возразила я.

– Гарпия! Какого хромого гоблина он не целителей впечатляет, а у нас неистовствует?

Алданэль как магистр болтологии и трепломатии, которыми априори являлись все мозгоправы, посмотрел на гнома с уважением. Я попыталась повторить последнее слово про себя, но даже воображаемый язык узлом заплелся.

Арестованный, одетый в черное облегающее трико на все туловище, в шапку с прорезями для глаз с треугольными ушами на макушке, а также в просторный черный плащ, метался по помещению допросной, как пузырь аэростата с дырой в неудобоваримом месте. Затем вскочил на стол, зафиксировался на нем, растопырив острые коленки и между, оттолкнулся, шлепнулся пузом на экран и медленно сполз по нему, скрипя ладошками и расплющенной моськой. От языка, скользящего по гладкому покрытию, тянулся влажный след. Вытаращенные синие глаза смотрели в упор.

– Я туда один не пойду, он же полный неадекват, – сказал Линтэ и плотнее прижался к двери в коридор, руки у него были заняты планшеткой, но кто этих эльфов знает, может они и альтернативными частями тела могут дверные ручки поворачивать.

Мы со Ставом пытались надавить на профессиональную гордость и служебный долг, но эльф упорствовал:

– Свежую ловчую бригаду позовите, пусть его… обезвредят и целителям на опыты сдадут.

Руки мозгоправа по-прежнему были на виду, а дверь-таки открылась.

– А это вообще кто? – вдруг спросил Став и уставился на меня.

– Как кто? Вы сетесериалов не смотрите, комиссар арГорни? Это же Батмейн!

– У меня не настолько спокойная жизнь, чтоб дурь, что я на работе каждый день живьем и не-живьем вижу, еще и по монитору дома смотреть. Да какой он, ухом рыть, Батмейн? Это же, – комиссар задумчиво присмотрелся к замершему внизу монитора блину лица, – это же старьевщик с Суконки, Елька Палкен! Полоумный племянник жены брата Гава Палкена, который еще во Втором Восточном завхозом служил и на пенсию ушел как раз перед объединением.