Вечник - стр. 1

Цок-цок-цок. Свет.

Тук-тук-тук.

Вспышка.

С тройной частотой характерный перестук, и в кадре ночной улицы, прямо по центру, свет раз за разом штамповал контур женской фигурки. Тишина. Нехорошая тишина окраины. Да мерные всполохи чудом уцелевшего светофора, без устали чеканившие синие кадры ночи.

В кустах завозились. Донесся утробный вопль, визг, но все звуки кошачьего копошения перекрыло дребезжание рухнувшей крышки мусорного бака. Когда шум стих, ночью был взят иной тон – далекий, свистящий. Посвист приближался. Сквозь него пробивался гогот мужской компании.

Вспышка.

Цок-цок-цок.

Две полные луны фарами просвечивали массив трущобных четырехэтажек. Ни плошки света, ни огонька. В закопченных, темных домах никто не смел заявить о своем существовании. Оцепеневший, окраинный мир.

По другую, нежилую сторону улицы за разваленным рудничным забором громоздились в штабелях бревна. Лунный свет ледяной корочкой поблескивал на ошкуренных стволах. В прицелах двойных теней, вдоль тротуара выстроились чахлые деревья. На дороге, в частых кратерах выбоин, каждый камешек был прорисован до черточки.

Гогот стал громче.

Тук-тук-тук.

Она не ускорила шаг. Над улицей, над всем этим убогим мирком с женской фигуркой в перспективе громоздился космос. Сверкая угольным блеском, вселенская бездна нависала над темными крышами.

Странным было это ночное небо. Две трети его, как положено, занимали яркие южные звезды, а вот в той стороне, откуда стучали каблучки… Откатили на роликах треть небес, и первозданный мрак разверзся в вышине. От горизонта до горизонта стоял он чернокаменной стеной, и даже прожектора двух лун не в силах были пробить ее.

Стена.

Стоит рухнуть, разлететься вдребезги каменной преграде, как сольются в контуры размытые тени, и клыкастые чудовища на неслышных перепончатых крыльях хлынут, обрушатся в мир, и змееподобные хрустальные твари с треугольными алыми глазами скользнут в узкие улочки.

Чу… тишина отступила в темень. И продолжалась странная игра: фигурка становилась видна лишь в голубых вспышках светофора. Да перекличка света со стуком. Да нарастающий посвист вдалеке.

Свет.

Тук-тук-тук.

Никого.

Нет ни монстров, ни ящеров, ни тварей на перепончатых крыльях, а всего-то: на ночной улице фигурка молодой женщины с каменным небом за плечами.

Посвист двигателей усилился. На дороге закружили три световых пятна.

Тук-тук-тук.

До спасительной темноты, в которую лбом упирался последний неразбитый фонарь, – чуть.

Всполох.

Пятна света перестали кружить, выстроились поперек дороги и быстро приближались. Уже можно было различить хриплые голоса.

Вспышка.

Цок-цок-цок.

Три тяжелых аэра, сбросив ход, пылили прямо за спиной уходящей.

– Куда катим, красотка?

– А задница – мое почтение!

– Посмотри на нас, золотце! Не бойся, хо-хо, мы просто весельчаки.

– Да она стесняется!

– Представляю, сейчас повернется, а харя у нее будто у моей первой жены.

– Тогда, Чан, она не дура выпить.

Бородач с изуродованным лицом сделал глоток, повторил его, после чего запустил пивной банкой в уходящую. Расшвыривая в стороны пену, банка кувыркнулась над самым ее плечом.

Свет.

Тук-тук-тук.

Главарь, выделявшийся бумажно-белым цветом лица и тем, как он восседал за рулем центровой машины, кивнул пареньку с косой челкой. Тот бросил свой аэр поперек дороги. Весельчаки посыпали с седел.

Перестук каблучков оборвался.

Вспышка.

– М-м-а-моч-ка…

Аэр дал задний ход. Она повернулась к весельчакам. Шестеро стояли перед Смертью в прицелах двойных теней, и невидимая им космическая бездна мерцала над буйными головами.

Хохотнув, бородач вытер рот:

– Вот дура, нацепила картонку. Испуга-а-ала, как же…

– Это просто карнавальная маска. Маски бояться не надо, – наставительно произнес главарь. В его руке лунным зайчиком посверкивало лезвие бритвы.

– Да уж больно маска жуткая, никогда такой не видел, – под общий гогот развел паренек руками.