Вечная мерзлота - стр. 64
Фактории и рыбацкие бригады следовали через каждые пять-десять километров, иногда попадались поселки побольше.
– Здесь прибалты в основном, – объяснял Грач Егору, стоявшему за штурвалом, – совхоз «Родина». Тут у них один дед сумасшедший жил, ходит и всем правду-матку хлещет! И начальству, и энкавэдэшникам прямо в глаза: ироды! людоеды! Бога на них призывал к Страшному суду! А что сделаешь – псих! Седой, волосы длинные… босой до самых морозов ходил… А говорил складно, как и не сумасшедший. Да и глаза, нет-нет да и посмотрит хитро… Я его видел!
– Литовцы? – Егор вспоминал свой разговор с Повеласом.
– Да кто их знает, прибалты, да и все!
– У них даже язык разный! – не согласился Егор.
– Ну и хрен с ними! Забрали этого деда сумасшедшего, увезли…
– А за что их сослали?
Грач прихлебнул чай, сделал было умный вид, чтобы ответить, но потом расслабился и равнодушно произнес:
– Было, значит, за что. Сам подумай! За просто так разве потащат в такую даль?
– Так их вон сколько! Старухи, дети… Они тоже что-то сделали? – Егор глядел ершисто.
– Ты, Егор, докалякаешься! Больно башковитый, я смотрю! Тебе они что – рулить мешают?! То дело советской власти, пусть думают, куда этих прибалтов и чего они там натворили.
Егор молчал.
– Это тебе наши кочегары мозги засрали?
– Ничего не засрали! – возмутился боцман. – Вас, Иван Семеныч, чего-нибудь серьезное спросишь, вы сразу…
– Что сразу? – нахмурился Грач.
– Да ничего! Я вас спросил, что сделали маленькие дети советской власти.
– Ну это надо! – возмутился старый механик. – Я откуда знаю? Я тебе что, райком?! Ты что пристал?!
– А если вас вот так же… ни за что выселят? Мне тоже нельзя будет спросить? Вдруг мне захочется за вас заступиться?
– Я старый, куда меня выселят? – Грач замолчал, глядя на Енисей. – Ты, Егор, тут аккуратнее… пески впереди, скоро надо будет налево перебивать, а потом уже направо к поселку… Пойду старпома разбужу, скоро его вахта!
– Да я сам, Иван Семеныч, знаки же береговые стоят… – попросил Егор.
Но механик, нахлобучив ушанку, уже вышел из рубки. Егор включил радио. Померанцев починил и рацию, и радио. Повертел ручку настройки, иностранные станции зашипели, заголосили, потом заговорили по-русски:
«Израиль подписал временное перемирие с Сирией… Началось строительство киевского метро, пройдены первые метры проходки, состоялся митинг… На Украине готовятся к сбору озимой пшеницы…»
Огромная страна, думал боцман, разглядывая грязную снежную пробку небольшой тундровой речки, по которой бегал грязный же, еще белый песец, гуси летали, утки, солнце не заходило. Боцман улыбался чему-то, чему и сам не знал, но приятному – жизнь перед ним открывалась громадная и интересная, такая же, какой громадной была его великая Родина. Года через два-три денег подкоплю и поеду в отпуск в Москву, на метро покатаюсь…