Вечная мерзлота - стр. 58
– Вон наша баржонка! – показал Белов на лихтер напротив угольного причала.
– «Норилка», – прищурился Грач, – там Горюнов Нестор Алексеич шкипером.
Лихтер «Норилка» был морской, как и «Полярный», дореволюционной, голландской постройки, ладный, с приподнятой над кормой жилой надстройкой. Трюмы были загружены с избытком, палуба и на метр не поднималась над водой. Трое матросов укладывали щиты на грузовые трюмы и затягивали их брезентом. Ветер мешал, рвал из рук тяжелую влажную ткань. Шкипер с широкой седой бородой ходил среди матросов, проверял клинья, запирающие брезент.
Подали швартовые концы. Металлический лихтер был раза в три длиннее и шире, а главное тяжелее, даже не вздрогнул от касания буксира. «Полярный» покачивало на волне, скрежетало металлом борт о борт. Шкипер поднялся на кормовую надстройку и оперся на фальшборт[28]. Ветер заворачивал его белую бороду на плечо, но старик не обращал на нее внимания.
– Здравствуй, Нестор Алексеич! – поприветствовал товарища Грач, поднимая руку. – Здорово, водоливы! – кивнул матросам.
– Здравствуй и ты, Иван Семеныч, как жив-здоров? – сдержанно улыбался шкипер. – Ты, значит, нас потащишь?
– Доброго здоровья, Нестор Алексеич! – Белов вышел из рубки, застегивал черную шинель. – Готовы?
– Всё. Задраились, – шкипер отвернулся спиной к ветру, раскуривая небольшую трубочку.
Белов мысленно проверял готовность буксира к непростой работе. Вглядывался в холодные дали Енисея, откуда продолжал давить ледяной ветер Ледовитого океана.
– Пойдем, однако…
– Пойдем… – качнул бородой старый шкипер.
Выбрали якоря, и «Полярный», нещадно коптя небо, с натугой развернул тяжелый, будто приросший ко дну углевоз. Потянул вниз по течению. Машину пустили почти на полные обороты, а шли совсем небыстро. Начиналась серьезная работа. Грач ушел вниз, послушать, как «пыхтит», Белов с боцманом и старпомом были в рубке. Несмотря на ранний час, никто не спал, старпом, отстоявший свою вахту, попивал чай и время от времени сдерживал зевки. Всем было интересно, как поведет себя буксир под такой нагрузкой. Не без тревоги ждали широкого Леонтьевского плеса.
– Ты, Фролыч, и в океане ходил, а я никогда ниже Дудинки не спускался! – Егор хмуро глядел вперед, будто не вертикальным форштевнем, а сам, своей грудью резал сейчас мутную енисейскую воду.
– Здесь, на низах, работа тоже непростая, – спокойно ответил старпом.
Еще до Леонтьевского встречный Северо-восток разогнал крутую волну. Тяжелый лихтер, принимая тупым широким носом удары, дергал, временами ощутимо осаживал «Полярный» назад. Буксировочный трос был отпущен уже на двести метров, Белов выходил посмотреть, «Норилка» временами скрывалась из глаз, одни надстройки торчали, волны перекатывали через ее низкую палубу, или так только казалось, издали хорошо не было видно. На лихтере все было спокойно, из трубы кухни срывались белые клочья дыма.