Вечная мерзлота - стр. 52
– Товарищ лейтенант, кочегаром берите… Гражданин начальник, я масленщиком три навигации работал! – тянули руки, ушанками и кепками трясли над головой.
– Так, потише! Радисты есть? – спросил Белов.
Толпа замялась, люди стали озираться друг на друга.
– Радистов нэма, тут одны кочегары!
– Азбуку Морзе кто знает? – уточнил Белов.
– Я знаю, – как будто нехотя ответил голос откуда-то сзади, сквозь толпу протискивался высокий парень.
– Еще кто? – спросил Белов.
Больше радистов не было. Подошел главный механик Грач.
– Выбирай себе моториста, Иван Семенович, – сказал Белов и поманил рукой радиста.
Они отошли к судну. Парень был ровесник Белова, волосы так же зачесаны назад, только светлые. Глядел прямо и независимо.
– Возьмите лучше кочегаром, – попросил неожиданно.
– Почему кочегаром? – не понял Белов.
– У меня справка, – он показал «Удостоверение ссыльного» – потертую бумажечку с печатью, аккуратно заложенную в тонкую книжицу, – особый отдел не разрешит радистом.
– Ты откуда?
– Из Эстонии, учился в мореходке в Таллине, зовут Йохан.
– Бывает, что разрешают… – Сан Саныч внимательно изучал эстонца. – Попробуем.
В кочегары Белов взял двух молодых крепких литовцев. Оставалась матроска. Женщин было немного. Потертую жизнью разбитную кралю с папиросой в щербатом рту Белов отставил сразу, не подходили и пожилые – работы было много и условия тяжелые. Остались говорливая смазливая бабешка в цветастом платке и черном плюшевом полупальто и молчаливая, односложно отвечающая немка из Саратовской области. Белов взял немку. Ее звали Берта, она была светлобровая с прыщами на лице. Бабешка в плюшевом пальто страшно возмущалась, хватала Белова за рукав и в запале назвала конкурентку фашисткой, отчего бледные щеки Берты покрылись розовыми пятнами.
Грач выбрал в помощники механика высокого дядьку с умным лицом, боцман привел знакомого мужика в матросы. Мужик был крестьянин, с виноватой открытой улыбкой, крепкий, кривоногий, и сильно окал. Надо было согласовать всех набранных в Управлении. Там не сразу все получилось, не было начальника Третьего отдела, и окончательное оформление отложили на утро. Неутвержденные, опасаясь потерять место, пришли на берег. Люди, которых не взяли, тоже сидели на бревнышках у «Полярного», еще больше народу собралось у пристани пароходства, где стоял большой колесный «Новосибирск».
Встали под уголь к барже-углярке. Первый штурман, а по-простому старпом, Сергей Фролович Захаров объявил общий аврал, сам, переодевшись в грязное, распоряжался работами. Фролыч был потомственным речником, сыном знаменитого лоцмана с Подкаменной Тунгуски, крупный, слегка толстоватый и очень сильный. Мог работать сутками. На морозе, жаре, не уставая, потом столько же спал.