Вечная любовь - стр. 24
Было что-то общее у этой ночи и той чаши… Но что?
– Глазурь? – спросила тихо сама себя. – Нет. Что-то другое…
– Прости, ты о чем? – поинтересовался Шон.
Его голос разрушил магию ночи. И мысль, крутившаяся на поверхности, ускользнула, как уклейка, которую пытаешься схватить рукой. Ульяна едва сдержала раздражение, но сумела ответить вежливо:
– О только что случившемся открытии. И о чаше. Кажется, я посвятила жизнь не тому разделу керамики. Она же фарфоровая?
– Да. Но вот что странно… – задумчиво протяну Шон. – Его научились делать только в шестом веке. Как фарфоровая чаша могла попасть в могилу десятого века до нашей эры?
– Если не старше, – согласилась Ульяна. – Знать бы еще, кто на ней изображен. Твои летописи ничего об этом не говорят?
Она перешла на «ты» легко и свободно, как и Шон несколькими минутами раньше. Но ответа на свой вопрос не дождалась.
Ветер становился все прохладнее. Уют и чувство невесомости пропали, и Ульяна снова сняла куртку:
– Спасибо. Но я иду спать.
– Я провожу, – куртка опять оказалась у неё на плечах.
И почему-то захотелось плакать.
В лагере уже почти все спали. Только у ящиков с находками стояли на страже молодые люди в камуфляже, да возился в большой палатке Леша. Его бритая голова виднелась в одном из окошек. Уляна не стала тревожить руководителя, а сразу повернула к своему месту. И снова поймала себя на мысли, что возвращать куртку совсем не хочется. Но, как и в поле, она сумела справиться с этим желанием.
– Спасибо. И спокойной ночи.
Шон слегка поклонился в ответ. Его улыбка казалась такой милой! Ульяна не могла не ответить. А потом, на грани сна и яви видела, что вокруг палатки всю ночь бродит большой белый тигр, и его глаза сияют в свете луны, как две ярко-синие звезды, а рык, то и дело вырывающийся из могучей груди, чем-то напоминал мурлыканье котенка. Только немного громкое. Ульяне снилось, что она вышла из палатки и протянула руку, чтобы потрепать хищника по голове.
И проснулась от громких криков: на раскопе что-то случилось.
***
Лагерь не просто шумел – он бурлил. Пирамида из бережно прикрытых тентом ящиков оказалась развороченной. Охранники сидели прямо на земле, оглядывая проходящих мутными взглядами. Вокруг суетились врачи.
– Что… случилось?
Леша постарел лет на десять.
– Вазу твою украли. Парней вырубили какой-то наркотой и… А главное – никто ничего не слышал и не видел! Это в центре хорошо охраняемого лагеря! А… – махнул он рукой в отчаянии.
Шон стоял у своей палатки и растерянно смотрел по сторонам. На врачей. На археологов. На полицию. И на машины, которых с каждой минутой становилось все больше. Вскоре на небольшой излучине было не протолкнуться.