Вечная Битва: Конец Эпохи. Книга 2 - стр. 9
Акуан вздрогнул и покосился на Грома, который продолжал следить за врагами с видом опытного охотника, занявшего удачную позицию и ждущего в засаде добычу. Хотя, кто тут добыча, а кто охотник, еще не ясно.
– Вселенная вышла из хаоса, затем вышел я, – продолжал Бог войны. – Я наблюдал за Мирозданием, наблюдал вместе с Всевышним за этими животными. Война Сатаниила и Круга двадцати заставила его вращаться, но она начинает утомлять. Если Всевышний не возьмется останавливать это, то я возьмусь.
– Странно, почему Он не вмешивается? – прошипел Шекруш.
– Странно, что ты задаешь такие вопросы, – рыкнул Хаос, возмущенный плохой осведомленностью своих лучших слуг. – Он не видит зла, Он стоит настолько выше Мироздания, что вся суета смертных и даже бессмертных для него – тлен. Почти никто не сумел вырваться из круга, намари подошли ближе остальных. Однако и в самом Чертоге лишь единицы заслужили истинный свет. Сатаниил мог бы вырваться, только для него гораздо важнее строить новое Мироздание по новым правилам. Я – совсем другое дело. У меня в Битве нет личного интереса, я лишь намерен вернуть справедливость, истинную справедливость хаоса, безумного и свободного небытия.
Акуан отпрянул к стене.
– Да он рехнулся, – выдохнул эле-аль-о.
– Возможно, – беспристрастно согласился Гром, поглядывая за недвижными тенями хаоторов, выстроившихся вокруг зала.
– Не знаю, есть ли в его словах правда, но мы обязаны его остановить.
Гром хмыкнул вместо слов, возмутив друга безразличием к судьбе мира. Похоже, того интересовало лишь отмщение тому, кто лишил его смысла жизни. Страж без башни, Гром больше не ведал, куда и зачем идет. Последняя битва с Разрушителем превратилась в цель для изорванной, лишенной покоя души. Тетаэль поступил несправедливо, заковав павшего воина в новое тело и поставив вновь в ряды заступников Света, и все-таки Гром с радостью принял вызов судьбы. Теперь же, когда все его подопечные перестали искать у него помощи, он потерялся в водовороте Космоса. И вот из мрака вышел Хаос…
– Шекруш! – возгласил Бог беспорядка, слуга тут же припал на колено. – Идем назад в Морагод, кто-то решил поиграть на моем поле.
– Наши в Морагоде? – удивленно хмыкнул Гром.
– Меня другое волнует. Если Хаос знает, что в Морагод пробрались воины Чертога, то уж про посетителей Молеса ему подавно известно. Почему он нас не схватил?..
Гром промолчал. Указав на окошко, – а по верхам Зиккурата тянулся ряд узких окон, – и прокрался к нему. В щель при желании мог втиснуться взрослый человек, идя боком, ну а для полиморфов форма и размер окна вообще роли не играли. За окном вниз падал бесконечный скат пирамиды, тронный зал Хаоса находился на безумной высоте, у самой верхушки Зиккурата. Лестница в десять тысяч ступеней вела от подножия до ворот помещения. Ворота эти превышали три метра в высоту, толстый слой обитого железом чугуна покрывала темно-красная краска с золотыми узорами в виде существ, похожих на змеев с множеством лап. У подножия Зиккурата расстилался целый город, дома от одного до четырех этажей неровной формы разбросались по огромной площади Молеса в полном беспорядке, что не вызывало удивления, ведь правит здесь Великий Хаос. Тем не менее подобие улиц между ними существовало, как и пятачки с шестами-флагштоками, тихие дворики, соединенные лестницами или отгороженные заборами. Глядя на ониксовый город со стороны можно было предположить, что обитает в нем какой-то мифический, сказочный народец, но истинные жители не имели никакого отношения к сказкам. Злые демоны песков меньше всего напоминали о волшебных историях. Безликие то появлялись из-за угла кривенького, угловатого домика, то исчезали за следующим. Красные одежды жрецов и рыжеватая кожа полуголых воинов с железными масками вместо лиц сливались с мозаикой города, идти туда было слишком опасно.