Вечная Битва: Конец Эпохи. Книга 2 - стр. 37

Акуан задержался возле одного кафе, выходящего чуть наружу. В пробитом окне бежали тучи, на их фоне чернели опустившие головы посетители. Они разговаривали, не глядя друг другу в глаза, шепотом, выдерживая длинные паузы. Тут присутствовали и министры, появляющиеся в Зале Правосудия на заседаниях. Акуан их почти не знал, в его обязанности это не входило, но наблюдал каждого часто. Всегда важные и аккуратные, они нынче походили на бродяг, сосущих драту из горла бутылки. Вообще большая часть встречающихся генералу по пути обитателей дворца были навеселе. Люди не могли уже бороться, потому отдались судьбе. Внезапно раздался приглушенный нарастающий гул, по небу рассыпались искры и красные иглы. Посетители кафе в панике повалили на выход в закрытые коридоры, толкая Акуана в плечи. Для этих бедняг знаки на небе приобрели конкретный окрас, но сверхвоин видел «схватки» Мироздания впервые. Тучи, возникшие неожиданно, стали гуще, однако местами прорвались, образуя испускающие белый свет колодцы. Картинка перед глазами Акуана начали двоиться, троиться, расслаиваться так, словно была лишь кадром, фотографией. Когда же эта фотография двигалась, лежащие под ней фотокарточки открывались взору. Он застыл, всматриваясь в пучину вскрытого Мироздания, от этого зрелища невозможно было просто уйти, отвернуться. Огненные кольца разных цветов появлялись, перекрывая друг друга, медленно таяли, рассыпаясь по городу серым пеплом. Грохот, словно от трущихся друг о друга скал, гудел без остановки в каждой вещи обстановки. Акуан не отреагировал и на дрожь, трясущую столы, стулья, пол… В трещинах реальности показалась каменная глыба в клубах песка Морагода. Почему именно Морагода? Сверхвоин не знал, но понимал это отчетливо. Каждая мелкая песчинка – это целый мир, плиты древнего Молеса, припорошенные этим песком, помнят рождение и смерть Вселенной. Они встали между началом и концом, вырвались из потока времени. Образы начали переходить в слова, Акуану показалось, будто он идет по залу Зиккурата и слышит в голове грозный шепот:

– Пыль под твоими ногами – прах тысяч планет, она помнит великих царей и богов, что правили там. Плиты, по которым ты ступаешь, выдолблены из сердца Мироздания. Хаос – есть дыхание Космоса…

Чудовищной силы удар заглушил зловещее бормотание, Акуан открыл глаза в ту самую секунду, когда оторвавшийся ком гранита ударился в грибовидный купол дворца. Камень величиною с небольшой астероид оторвало от чужого мира и метнуло прямиком в Тигилон. Акуан бросился бежать вдоль этажа мимо окон, крошащиеся стены открывали ему проход, скрежет и звон заложили уши. Глыбина раздробилась (дворец тоже был «не промах»), порушив часть купола, каменный дождь пролился на площадь у подножия «гриба». Огненные сполохи от расплющенных машин, точно прыщи вскочили на сплошь серой диораме города, но всплеск только начался… Яркий свет выжег небеса до серого пепла, витраж из обрывков десятков миров на минт возник вместо рваных туч, вместо стен, вместо улиц. Акуан бежал, как взбесившийся конь, лишь крики людей, долетающие с улиц и из коридоров дворца, раздражали слух. Там, где он не мог протиснуться, водой протекал, проскальзывал, проламывался. Ему чудилось, будто дворец все еще рушится у него за спиной, хотя валун давно рассыпался по городу. Но трясло весь Тигилон.